— Мне кажется, под глазами тени, — не соглашаюсь я.

— Для молодой супруги это простительно, — смущённо смеётся Сиель. Ловит мой взгляд в зеркале. — Король не скрывает своей любви к жене. Ничего удивительного, что тебе сложно высыпаться.

— К сожалению, у меня есть и другие причины для бессонницы, — теребя ленту, вздыхаю я. — Гонец, которого Леорас отправил к Огненному королю, так и не вернулся.

— Поэтому твой муж каждый день тренирует воинов? — хмурится она и, заплетая мои волосы в тяжёлую косу, укладывает её вокруг головы. — Ты ожидаешь нападения? Искорка, если бы Огненный король желал забрать себе земли Алианора, он давно бы сделал это.

— Он попытался, — напомнила я. — Но ваннор разбил его войско.

— Халес не пойдёт против Зивера, — уверенно заявляет Сиель. — Только не сейчас, когда королём Алианора стал сын Ледяного короля. Напасть на нас означает вызов для них.

— Хочу в это верить, — поднимаюсь я и приближаюсь к окну. Смотрю во двор, слежу за мирной суетой внизу. — На то, чтобы вернуть замок в прежнее состояние, ушло немало времени, средств и сил…

— Я прикажу жрицам приготовить успокоительное зелье, — улыбается она. — Лишь твоё беспокойство мешает порадовать подданных долгожданной вестью о будущем наследнике.

Я молча сжимаю створку распахнутого окна. Жрица утром увидела кровь на простынях, а это значит, что всем известно — я не беременна. Знаю, что в храме очистительного пламени каждый день возносятся молитвы и просьбы о скором продолжении рода Имари. И от этого становится не по себе.

— Спасибо, — благодарю её и, когда Сиель покидает покои, снова смотрю в окно.

Вижу Леораса, к которому подводят осёдланного коня. Муж в кожаных доспехах, на боку меч в ножнах. Вчера пришла весть о разбойниках, обосновавшихся в Горьком лесу. Воины короля Алианора собираются решить этот вопрос кардинально. Мой муж никогда не тянет ни с наградой, ни с наказанием — резкий и непоколебимый, он скор в решениях и не сомневается в них.

Как я.

Я прижимаю ладони к ноющему животу.

Каждый месяц, перед тем как идёт кровь, я просыпаюсь ночью от нестерпимого холода, пронзающего всё тело. Дрожу, словно в лихорадке, до самого утра. А после жрицы видят пятна на простынях. Раньше такого не было. Конечно, я чувствовала женское недомогание, но перед этим не ощущала себя так, словно меня обнажённую бросили на лёд.

И каждый раз, когда это происходит, я испытываю всепоглощающий ужас от мысли, что ночь с ваннором не прошла для меня бесследно. И дело не в том, что он забрал мою невинность. Боюсь, что взамен я что-то приняла. Не семя, но…

Леорас резко поворачивается и смотрит прямо на меня. Я сдерживаюсь, чтобы не отшатнуться, а сердце заходится в бешеном беге. В лицо бросается жар, но я заставляю себя поднять руку и с улыбкой помахать. Муж отвечает, и я выдыхаю с облегчением, наблюдая, как он, вскочив на коня, устремляется к воротам. Воины следуют за королём.

Я же ловлю себя на неприятном чувстве лёгкой радости. Будто разлука с мужем делает меня немного счастливее.

Качаю головой. Это не так! Мне хорошо с Леорасом. Приятны его объятия и поцелуи, отрадна его забота. С ним я ощущаю себя как тонкое деревце рядом с могучим дубом, который защищает от ветра и дождя. Наша связь крепнет день ото дня…

Не это ли пугает меня?

Магия очистительного пламени, циркулируя между нами ночью, растёт и усиливается. Король с лёгкостью осушает болота, превращает леса в поля, залитые пеплом, который питает землю для посевов. Даже отец не обладал подобной мощью! Лишь один человек…

Я касаюсь стекла разноцветного витража и шепчу:

— Тетал.

Мало что помню о сестре, а всё, что мне говорили, — не будь как она. Остерегайся могущества, с которым не справишься. И я боялась.

До сих пор боюсь. Глядя в горящие восторгом и энтузиазмом синие глаза мужа, содрогаюсь от растущего ужаса.

— Зачем ты внушал мне это, отец? — По щеке катится слеза, тает в складках кружев платья. — Я так привыкла не доверять себе. Так привыкла страшиться своего дара, что не могу перестать.

Ваннор обладает невероятной силой. У меня до сих пор замирает сердце, когда вспоминаю битву за нашими стенами. Он один посреди поля поверженных противников, и ледяные стрелы смертоносной магии прокатываются по телам, оставляя серебристый след инея.

Эдхар не боится своей мощи, легко и естественно использует её, не заботясь о последствиях. И лишь с ним я вела себя так же. Не боялась навредить ночью, изливаясь пламенем, превращая мебель в уголь и сея вокруг серебристый пепел своей страсти.

По пальцам прокатывается волна жара, разлетаясь золотистыми искрами, но с кончиков ногтей неожиданно срываются белесые молнии, напоминающие магию ваннора. Я бы отмахнулась, решив, что мне кажется, но стекло вдруг покрывается затейливым морозным рисунком. Цвета витража тухнут, поддаваясь зимним кружевам, в узорах которых я вижу знакомое лицо.

— Эдхар?

Прихожу в себя и, дрожа, с недоумением оглядываюсь. На стенах храма очистительного пламени подрагивают отсветы многочисленных свечей. Стайка молодых жриц в белоснежных одеждах толпится за алтарём, перед которым я стою на коленях. Прижимаю ледяные руки к груди и слышу странный звук.

Это мой плач?

Я с трудом размыкаю пальцы и касаюсь мокрых щёк. Что происходит?

Помню, что коснулась стекла в своих покоях. Мне показалось, что с моих рук сорвалась чужеродная магия — ледяная! А потом померещилось лицо ваннора. Наши взгляды встретились, и я погрузилась во тьму. Казалось, я лечу, но я лишь бежала. Чтобы быстрее оказаться в храме.

Под защитой…

Но от себя не убежишь. Прижимая ладони к губам, я сдерживаю рыдание. Неужели я страдаю по ледяному магу? Что, если наша связь ничуть не ослабла? Тогда и он ощущает моё состояние? Качаю головой, не желая этого. Я готова сделать что угодно, лишь бы ваннор не узнал, как много я о нём думаю.

— Искорка! — ахает влетевшая в храм так стремительно, что взметнулись белые одежды, Сиель. Жрица обнимает меня. — Милая, не плачь. Прошло всего три месяца. Это слишком мало, чтобы поддаваться отчаянию. Ты обязательно получишь благословение небес и великий дар продолжения рода. Тише, тише…

Она гладит меня по голове, а я льну к тёплой груди женщины и зажмуриваюсь, позволяя слезам скатиться по щекам, освободить меня от боли. Я ищу утешения в храме очистительного пламени, но не доверяю магическому огню. Прячусь в объятиях той, с кем давно уже не ощущаю былой близости.

Мир неотвратимо меняется и становится другим. Чужим, враждебным, холодным настолько, что магия ваннора кажется солнечным теплом. Но это лишь иллюзия, Эдхар жесток и беспощаден. Вся доброта и заботливость достались его младшему брату. Может, это плата за могущество. А может, там, где есть магия, нет места человеку…