— Оставь, — прошептал он.

Арлиан подчинился и стал ждать дальнейших приказов.

— Сейчас я с тобой расплачусь, раз и навсегда! — проревел Кровавая Рука, сделав шаг назад и возвращаясь к своей обычной грубой манере. — Давай двигай и будь мужчиной!

Ничего не понимая, окончательно не проснувшись, Арлиан выбрался из своей норы и зашагал в сторону колодца. Кровавая Рука шел за ним, подталкивая вперед, когда он спотыкался или начинал идти медленнее. Арлиан на ходу привязал на пояс свой мешок. Кроме рваных штанов, другой одежды на нем не было, и он подумал, что, наверное, следовало прихватить что-нибудь еще.

Поздно.

— Что вам от меня нужно? — спросил он.

— Я намерен позаботиться о том, чтобы ты больше никогда не касался меня своими вонючими руками! — проревел Кровавая Рука и щелкнул хлыстом.

Арлиан по-прежнему ничего не понимал. Он спас Кровавой Руке жизнь, неужели в благодарность надсмотрщик собирается его выпороть? Возможно, ему не следовало помогать убийце, но такого поворота событий он не ожидал. Или Кровавая Рука хочет еще раз ему показать, что в мире нет справедливости?

Зря старается, драконы давным-давно Арлиану это объяснили.

Наконец они добрались до колодца — и Арлиан с удивлением обнаружил, что там темно. Почти все лампы были погашены; свет отбрасывала только та, что держал Кровавая Рука.

Наверху мерцало едва различимое пятнышко, но Арлиан не знал, как должно быть на самом деле. Может, там всегда светло, просто света не видно, когда горят остальные лампы.

— Пришла твоя пора! — рявкнул Кровавая Рука, когда оба подошли к куче тряпья.

Он задул лампу, которую держал в руке, и затянутый тенями колодец погрузился в кромешный мрак.

Арлиан услышал шорох разворачивающейся веревки и стук — и сразу понял, что это не хлыст Кровавой Руки. Звук донесся с другой стороны.

Он повернулся и увидел, что рядом что-то висит, какая-то едва различимая тень в сумраке колодца. Веревка.

Арлиан не мог пошевелиться целую секунду — просто стоял и смотрел, не веря своим глазам. Он еще не до конца проснулся, и практически невидимая в темноте веревка казалась ему чем-то чуждым, предметом, которому здесь нечего делать. Он так удивился, что не мог поверить своим глазам, и твердо решил, что ему снится чудесный сон.

Он протянул руку и, приготовившись убрать ее, если Кровавая Рука издаст хотя бы малейший звук, опасливо потрогал веревку.

Она оказалась настоящей. Шершавой и грубой на ощупь. Значит, все-таки не сон.

Откуда тут веревка? Они опускаются вместе с подъемником в конце каждой смены — и все. А что здесь делает эта?

Кровавая Рука щелкнул хлыстом, и Арлиан вздрогнул от неожиданности.

— Тебя ждет мрак за твои темные дела, — громко заявил надсмотрщик и расхохотался. А потом, уже шепотом, добавил: — Я больше не могу тебя здесь видеть.

— Что?

— Тише! — шикнул на него Кровавая Рука.

— Что? — едва слышно повторил Арлиан свой вопрос.

— Я больше не могу видеть тебя здесь, — ответил надсмотрщик так тихо, что Арлиан едва его расслышал. — Это плохо для всех. Остальные рабы ненавидят тебя за то, что ты сделал. Из-за тебя я кажусь слабаком — ты напоминаешь им, что я самый обычный человек и могу умереть. Кроме того, разве я имею право обращаться с человеком, который спас мне жизнь, так же, как с другими рабами? Тебе нельзя тут оставаться.

— Но я же раб…

— А ты заслуживаешь быть рабом?

— Нет, конечно, — удивленно ответил Арлиан.

— Остальные станут думать, будто я тебя прикончил, как Диниана, за то, что ты имел наглость мне помочь. И если ты не полезешь вверх по веревке и не уберешься отсюда, я тебя действительно прикончу. Клянусь ушедшими богами!

— Лезть наверх… — Арлиан схватился за веревку, почувствовав, как его охватывает надежда.

— Наверху стоит стражник, мой брат Линнас… он «нечаянно» опустил веревку и через пару минут швырнет вниз кучу тряпья, которую я выдам за твое тело и брошу в подъемник в конце смены. Когда ты будешь проходить мимо, он на минутку отлучится с поста. После этого, Арлиан, все будет зависеть от тебя одного — я дарю тебе свободу за свою жизнь. Ты мог погибнуть, бросившись мне на выручку, если бы руда начала падать раньше. Если кто-нибудь узнает, что я сделал, меня тоже прикончат или сделают рабом.

— Я не… Спасибо…

— Ты сказал, что от нас самих зависит, будет ли восстановлена справедливость, — перебил его Кровавая Рука. — Вот я и решил попробовать. Лезь наверх!

Кровавая Рука щелкнул кнутом по тряпкам. Арлиана неожиданно посетило вдохновение, и он отчаянно закричал. Он лез вверх по веревке, цепляясь за нее руками и коленями — он часто видел, как это делают другие, но сам не пробовал ни разу.

Арлиан медленно продвигался вперед, а Кровавая Рука изо всех сил лупил хлыстом кучу тряпья. Неожиданно он услышал, как что-то свалилось вниз — видимо, обещанный братом Кровавой Руки «труп». Неожиданно хлыст полоснул ему по ногам, и он взвыл от боли.

— Отлично, — заявил Кровавая Рука. — Давай ори, наглый дурак! — Затем подошел поближе и прошептал: — Нужно, чтобы на хлысте и тряпках остались следы крови, иначе мне не поверят. Извини.

— Все в порядке, — ответил Арлиан, хотя ноги жгло от боли. — Спасибо тебе, Рука.

— Меня зовут Энир, — прошептал надсмотрщик. — Давай быстрее!

Арлиан полез дальше. Он задыхался, стараясь поскорее выбраться наверх, к свету, и пытаясь вдыхать воздух одновременно с ударами хлыста. Время от времени он стонал или издавал пронзительный крик.

Затем его рука коснулась камня, а в следующее мгновение он выбрался на уступ у входа в туннель, освещенный двумя яркими лампами.

У края колодца стоял мужчина, не в лохмотьях рудокопа и не в кожаном переднике надсмотрщика — на нем была яркая туника, зеленая, отделанная золотом, и черные бархатные бриджи. На поясе у незнакомца Арлиан заметил меч и через несколько секунд узнал стражника, который спустился вниз, когда порвался трос подъемника.

— Я Линнас, — сказал стражник, протягивая руку и улыбаясь. — Надеюсь, ты понимаешь, что мы с тобой не видели друг друга? Если кто-нибудь спросит, я скажу, что перебрал пива и на секунду отлучился с поста.

Арлиан кивнул и пожал протянутую руку.

— Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты спас Энира, — сказал стражник. Затем отпустил руку Арлиана, сделал шаг назад и снял со стены одну из ламп. Протянув ее Арлиану, он проговорил: — Пригодится. А теперь уходи! Убирайся отсюда!

— Спасибо, — задыхаясь, ответил Арлиан и взял лампу. Затем обошел Линнаса и, прихрамывая, поспешил в коридор — ноги болели и кровоточили от удара хлыста Энира.