Возможно, они действительно могли что-то обнаружить в этих гротах, и нападавший этого боялся, продолжала рассуждать Лола, но все-таки не настолько, чтобы покончить с ними.

Мысли крутились и крутились в голове, но она никак не могла привести их к общему знаменателю… Она очень хорошо помнила, что первый грот они осмотрели тщательно – он был пуст. Про второй она знала, что там тоже ничего не нашли, но все-таки детали надо было бы уточнить у Пино, может, он вспомнит что-то, на что она тогда не обратила внимания…

Не успела она подумать о Пино, как на пороге возник он сам, на костыле и с такой же повязкой на голове, как у нее. За его спиной стояли Стефано и Дана.

– Привет. Как себя чувствуешь?

– Совершенно нормально. Ничего не болит, – ответила Лола и подумала, что надо бы как то выразить ему свою благодарность за спасение, но почему-то она не могла найти в себе сил, буквально язык не поворачивался.

Вот всегда так: как съязвить, подшутить – она первая, а если надо поблагодарить, сказать спасибо, особенно молодому мужчине, ей как будто «на язык гири привесили,» как говорила мама.

– А во второй пещере ты тоже ничего не обнаружил? – решила сменить тему Лола.

– Да, ровным счетом ничего. Я успел туда заглянуть. Да и потом, полиция все там проверила.

– А колодец?

– Насколько мне известно, они до него либо не добрались, либо просто пропустили. Видимо, крышка совсем сровнялась с землей и поросла травой. Так как они осматривали ночью и под дождем, то на днях должны провести повторный осмотр. – Пино неловко переступил на костыле и прислонился к стене.

«Да и Пино тоже не в лучшей форме, видно, сильно его ударили», – подумала Лола. Ей опять стало неловко за то, что она рассказала полиции.

– Послушайте, а римский след вообще уже не обсуждается? – Журналистская натура взяла верх над ощущением неловкости. – Помните того мужчину, которого видел официант вместе с сестрами за своим столиком? Я еще хотела выяснить, где этот дворик, в котором они его встретили, чтобы потом по адресу найти и самого Сандро – кажется, так его звали?

– Почему же, обсуждается, тем более что, по словам Сабрины, именно там и надо искать, – пояснила Дана.

– Насколько я помню, сначала она говорила совсем другое матери Беатричи, мол, познакомились, и все, ничего такого, – уточнила Лола.

– Во-первых, ей перед матерью не очень-то было удобно, уже потому, что она старшая сестра и, как ты понимаешь, чувствует свою ответственность, а во-вторых, когда тебе задают вопросы полицейские, ты уже по-другому оцениваешь свои ответы, – заметила Дана.

– А что, Сабрину тоже допрашивали? – Лола не ожидала, что так много пропустила всего за один день.

– Ну не совсем, это был не официальный допрос. Полиция просто заходила к ним домой, разговаривала со всей семьей, ну и с ней в том числе.

– Послушай, но ведь это хорошая идея, попытаться найти этого Сандро! – уверенно заявила Лола.

– Но это только через Сабрину. И потом, адреса она не знает, так что придется везти ее в Рим и искать прямо на месте. – Дана не разделяла ее энтузиазма.

– Но сначала надо хорошо подумать, стоит ли вообще это делать, ведь так можно и год проискать. Сама она была в Риме впервые, гуляли они много, город большой. Если особых примет нет, то этот дворик можно вообще никогда не найти, – засомневался Стефано.

– Я поговорю с Сабриной, тем более что она с большой охотой общается с журналистами, – заключила Дана.

Все это время Пино молча стоял в стороне, изредка поглядывая на Лолу. Стефано и Дана засобирались.

– Все, мы пошли, выздоравливай!

– На связи! – откликнулась Лола.

Теперь, когда они остались вдвоем с Пино, она поняла, что от извинений ей уже не отвертеться.

– Спасибо тебе… Мне рассказали, как все произошло… – оправдание ей давалось с трудом, – спасибо. Я-то ведь после удара очнулась уже в палате и ничего не помню… Ничего из того, что случилось.

– Да брось ты. Мне было даже приятно.

– Приятно что, получить по башке? – тут же съязвила Лола.

– Нет, конечно. Я ведь мог позволить себе многое.

От такого поворота у нее что-то екнуло в животе.

– И что, позволил?

– Позволил, позволил… выковырять землю изо рта и из носа, отереть лицо и дотащить до дороги.

Господи, какая гадость! Она так ясно представила, как он это проделывает, что на лице ее застыло выражение ужаса.

– Не волнуйся, во рту земли почти не оказалось, – улыбнулся Пино. – Можно сесть? – Он кивнул на стул.

– Садись, садись, – разрешила Лола.

Он с удовольствием вытянул ногу, поставил рядом костыль.

– А как ты думаешь, почему мы все-таки получили по голове? Ты же местный, может, заметил что-то необычное? – не унималась журналистка.

– Заметил.

– Ты что, серьезно?

– Еще как! Не столько заметил, сколько услышал, какой-то повторяющийся шорох сзади, но теперь-то я понял, что это был звук крадущихся шагов. Я даже пытался отстать немного, чтобы разобрать, что это такое.

Ну вот, все встает на свои места, подумала Лола, вот почему он ошивался сзади, когда они шли по саду.

– Может, ты мне поможешь и со звонками в мой гостиничный номер? – Она увидела, как Пино быстро-быстро заморгал. – Ну и?.. – строго спросила Лола.

– Ну и… это был я, – выдохнул Пино. – В тот вечер я сидел в ресторане, заметил, как ты прошла, а потом смотрю, и этот ваш оператор к тебе намылился в номер. Ну я и давай названивать. Как мальчишка, в самом деле…

– Да уж… А кто за мной следил из твоего полисадника, тоже ты?

– И это заметила! – Пино засмеялся. – Это была моя мама.

– Не поняла, твоя мама? Но зачем? – Лола растерялась.

– Во-первых, она просто любопытна, а ты тогда была одной из первых журналистов, кто у нас в Аверане появился, а во-вторых, у нее идея фикс, что мне пора жениться, и не на какой-нибудь местной курице, как она говорит, а на женщине с севера.

– Но не слишком ли дальнего севера, я-то ведь русская?

– Серьезно? Акцента у тебя никакого.

– Просто я с десяти лет в Италии.

– Здорово!

– Здорово что? Что с севера или что с десяти лет в Италии?

– Что с севера, конечно. Думаю, мамина мечта начинает сбываться. Наверное, севернее тебя ей не найти никого по всей стране. А главное, это тот редкий случай, когда я с ней совершенно солидарен.

Они проговорили до самого вечера, пока не пришла медсестра делать укол и не попросила уйти Пино в свою палату. А Лола подумала, что иногда очень приятно ошибиться в человеке.