— Железное, — продолжал хохотать Вадик.

Тут прозвенел звонок, и разговор прервался.

— Похоже, Лялька тут и вправду ни при чем, —прошептала мне на ухо Матильда.

— Это Верка! — шепнула я в ответ. — Смотри,какую независимую из себя строит.

В самом деле, Верочка, первая красавица, сидела с отрешеннымвидом, словно все происходящее ее ничуть не заботило.

— Ничего, она у меня еще получит.

Клавдюшка начала было объяснять новый материал, ночувствовалось, что ее что-то тревожит. И впрямь, она отложила мел, села застол, на минуту задумалась. Потом начала:

— Ребята, я не пожалею урока, мне надо выяснитькое-что. В субботу произошел очень странный и крайне неприятный инцидент.

Мы с Мотькой переглянулись.

— Кто-то позвонил на дом Алисе Петровне и сообщил, чтоу Матильды Корбут день рождения и там творится черт знает что…

— Ой, а что же там такое было? — закричал ВитькаВоскобойников. — Матильда с виду такая хорошая девочка…

Класс заржал.

— Тихо! — хлопнула по столу ладонью Клавдя. —Тут нет ничего смешного! Человек этот представился соседом Матильды и назвал фамилию— Аскольдов.

— Верстовский! Это Верстовский! — раздалось сразных сторон.

Богдан вскочил, весь красный.

— Клавдия Сергеевна! Я такими вещами не занимаюсь! Ивообще, в субботу меня не было, я был за городом.

— Кто-нибудь может это подтвердить? — спросилаКлавдя.

— Нет! — ответил рыцарь Верстовский.

Интересно, хватит у Ляльки смелости подтвердить его слова?Она молчала.

— Клавдия Сергеевна, разве у нас судебноеразбирательство? — подал голос Макс. Он, видимо, поверил Верстовскому.

— Отнюдь! Я просто хочу сказать, что это сделал кто-тоиз нашего класса, кто-то, кто знал о Матильдином дне рождения. Звонил,возможно, кто-то посторонний, но вот идея… Я понимаю, что этот человек непризнается, но он должен знать, что мы все думаем по этому поводу.

— А бардачок-то был? — крикнул Макс Федорчук.

— Федорчук! Что за выражения?

— Нет, правда, Клавдия Сергеевна, вы там что-нибудьинтересное застукали? — поддержал Макса Воскобойников.

— Хорошо, я скажу! Там было все спокойно, нормально,как и должно быть в день четырнадцатилетия! А вот нам с Алисой Петровнойвыходной испортили. Впрочем, наш визит к Корбут тоже нарушил праздник, я этосознаю.

— Не надо верить анонимным звонкам! — вставилаТаня Воротынцева.

— Перед Матильдой мы уже извинились. Надо заметить,если Верстовский тут действительно ни при чем, звонок этот был вдвойне подлым!Не только испортили праздник Корбут, выходной директору и классномуруководителю, так еще и сознательно бросили тень на Богдана Верстовского. Словом,хороший букетец! Ну, ни у кого не хватит смелости признаться? — горячиласьКлавдюшка.

Все молчали. Клавдя пристально посмотрела на Ляльку. Тагордо держала голову.

— Ну что же, вы меня разочаровали, я всегда считала,что у меня порядочный класс!

— Нет, Клавдия Сергеевна! — нарушил молчание МаксГольдберг. — Из-за одной паршивой овцы обвинять всех нас — несправедливо.А кстати, паршивую овцу сразу видно… по волосам!

И тут все увидели, что Верочка попалась на старую как мируловку — она схватилась за волосы.

— Ну, что я говорил! — торжествовал Макс. —На воре шапка горит!

Верочка вскочила и выбежала вон из класса. И никто нерешился побежать за ней, даже Лялька.

— Ну что ж, кажется, мы все выяснили! — подвелаитог Клавдюшка. — Но я прошу вас, ребята, давайте забудем об этом! Янадеюсь, Вера уже осознала всю… неблаговидность своего поступка. Только неустраивайте травли! Никаких бойкотов и так далее.

— Клавдия Сергеевна, вам не кажется, чтобезнаказанность в данном случае будет не слишком полезна? — спросил МаратИсаков.

— Исаков, ну уж сделай одолжение мне лично!

— Если вы так ставите вопрос… — пожал плечамиМарат.

— Поверьте мне, ей сейчас невыносимо стыдно! И этохорошо. А ваши меры могут только озлобить ее!

— Куда больше! — проговорила Людка Кошелева.

— Все! Мы договорились? Тогда продолжим урок. Исаков, кдоске!

В среду после школы Костя с Матильдой должны были ехать кЧеремушкинскому рынку знакомиться с Раисой. Мы с Митей решили тоже на всякийслучай поехать с ними. А то мало ли что… Но держаться мы будем в стороне.

— Значит, Матильда, мы с тобой брат и сестра, —наставлял Мотьку Костя.

— Слушай, а может, мне одной к ней подлезть? Так ведьпроще будет, а? — спросила Матильда.

— Почему? — удивился Костя.

— Меньше врать придется! Я ей про себя могу правдурассказать или почти правду! Живу одна, мать замуж вышла, отца не помню,словом, девчонка из неблагополучной семьи, а на тебе, Костя, большими букваминаписано — мамин сыночек!

— Знаешь, старик, а ведь Матильда права! — заметилМитя.

— Но как же ты к ней подберешься, к этой Раисе? Я ведьуже с ней познакомился… — растерянно проговорил Костя.

— Уж как-нибудь подберусь, дело нехитрое!

— Пожалуйста! — согласился Костя. — Мне желучше! Уж очень она… как бы это сказать… обдрипанная!

— Ну! А я что говорю! — закричала Матильда.

— Ты хочешь сказать, что ты тоже обдрипанная? —усмехнулся Костя. — Что-то незаметно!

— Если хочешь знать, я просто скорее найду с ней общийязык, вот в чем дело! А где надо, сыграю роль.

— По вдохновению? — поддразнил Матильду Митя.

— Именно по вдохновению! Печенкой чую, что-то тутбудет! Куда-то она меня выведет!

— Девчонки, а вы уоки-токи взяли? — встревожилсяМитя.

— Взяли, конечно! — ответила я.

Когда мы вышли из метро, Матильда заявила:

— Я иду вперед, вы можете наблюдать только издали, я свами не знакома! А ты, Костя, вообще держись подальше!

— Слушаюсь, ваше благородие!

— Моть, а мне тоже нельзя с тобой? — спросила я.

— Пока нет, а там посмотрим! Все, я пошла!

И Матильда решительно направилась к переходу через Ленинскийпроспект. Мы немного подождали и двинулись за нею. Вот она уже подходит кпалатке, заглядывает внутрь. Судя по ее поведению, Раиса на месте. Отлично! Очем-то они говорят, и вскоре Раиса уже впускает Матильду внутрь. Ну и Матильда!