По нашим оперативным данным он в последнее время переключился на нефтяной бизнес. То в нашем, ведомственном, который теперь тоже сдают за деньги, его и видели. Он бывает очень редко, ни с кем почти не общается, но виртуоз. Его потому-то и запомнили. Да еще по бородке и по очкам. У нас он без очков проходит, но это не важно. Может, он их только в определенных случаях надевает. Когда в американских советников стреляет, например. Ладно, во всяком случае, я договорился, что нам сразу звякнут.

— Хорошо, молодец, хвалю, — сказал я. — Скажи-ка мне теперь, как там поживает твоя начальница?

— Александра Ивановна? Хорошо поживает, еще изящней материться стала. Пациенты как орехи раскалываются. Сейчас она занимается делом об ограблении банка «Светоч», но просила тебе передать, что тебе поможет, как всегда. Так и сказала. Если антураж опустить.

— Слушай, Слава, а тебе Александра Ивановна, как представительница прекрасной половины человечества и как главная начальница, — я многозначительно поднял вверх указательный палец, — никогда не намекала, что даже рыжим майорам милиции следует иногда стричь свои лохмы?

Уф, наконец-то я осмелился поднять этот давно наболевший вопрос.

— А что, совсем уж никуда? — расстроенно сказал Грязнов и сделал бесполезную попытку расчесаться пятерней.

Слушай меня внимательно, дуй в парикмахерскую. Считай это прямым заданием начальника следственной бригады... А то вон Верочка тебя в нашем, ведомственном, который теперь тоже сдают за деньги, его и видели. Он бывает очень редко, ни с кем почти не общается, но виртуоз. Его потому-то и запомнили. Да еще по бородке и по очкам. У нас он без очков проходит, но это не важно. Может, он их только в определенных случаях надевает. Когда в американских советников стреляет, например. Ладно, во всяком случае, я договорился, что нам сразу звякнут.

— Хорошо, молодец, хвалю, — сказал я. — Скажи-ка мне теперь, как там поживает твоя начальница?

— Александра Ивановна? Хорошо поживает, еще изящней материться стала. Пациенты как орехи раскалываются. Сейчас она занимается делом об ограблении банка «Светоч», но просила тебе передать, что тебе поможет, как всегда. Так и сказала. Если антураж опустить.

— Слушай, Слава, а тебе Александра Ивановна, как представительница прекрасной половины человечества и как главная начальница, — я многозначительно поднял вверх указательный палец, — никогда не намекала, что даже рыжим майорам милиции следует иногда стричь свои лохмы?

Уф, наконец-то я осмелился поднять этот давно наболевший вопрос.

— А что, совсем уж никуда? — расстроенно сказал Грязнов и сделал бесполезную попытку расчесаться пятерней.

Слушай меня внимательно, дуй в парикмахерскую. Считай это прямым заданием начальника следственной бригады... А то вон Верочка тебя уже пугается. — Именно в этот момент в кабинет заглянула Верочка.

— Я? Я никого не пугаюсь, Александр Борисович, тем более товарища майора. Он меня, между прочим, мороженым угощает. В самую жару.

Грязнов смешно покраснел и поспешил ретироваться.

— Только что звонил Сережа. Он в библиотеке. Будет минут через двадцать.

— Хорошо. Запроси, пожалуйста, из картотеки все материалы на Буцкова.

— А Сережа, кажется, уже про Буцкова проштудировал, — со скрытой обидой в голосе сообщила мне верная Верочка.

— Ничего, ничего. Одна голова хорошо, а две лучше, — примирительно сказал я. — Как, квартиру-то еще с друзьями не разнесли в клочки?

— Ну вы скажете, Александр Борисович, я вообще-то очень аккуратная. Кстати, пироги хорошо пеку. Вот хочу вас с Сережей на пирог как-нибудь в ближайшее время позвать. Придете?

— Обязательно приду, Вера Игоревна. Благодарю за приглашение.

— Но ведь я совершенно серьезно, Александр Борисович.

— И я не шучу.

...Рути Бродштайн вышла замуж за Самюэля Спира пять лет тому назад. Ей было тридцать восемь, ему — шестьдесят девять.

Он тогда только что расстался со своей первой женой. Она не так давно развелась с мужем, неудачливым актером, подвизавшимся на третьестепенных ролях, но зато в солидных голливудских фильмах. Хотя Рути уже разошлась с мужем, но на официальных мероприятиях они появлялись еще вместе.

Спир тогда редко бывал в Америке. Все его время поглощала эта загадочная Россия, в которой происходили удивительные перемены. Приехав на короткий срок в Штаты, Спир, у которого всегда было очень много друзей и приятелей среди голливудских знаменитостей, не мог не присутствовать на вручении «Оскара» фильму Бэрри Левинсона «Человек дождя».

Именно в этом фильме и снимался бывший муж Рути. Он даже питал надежды, что получит «Оскара» за роль второго плана. Но не получил. Видимо, его роль была третьего, а то и четвертого плана.

Бэрри Левинсон и познакомил Рути, которой симпатизировал, с Самюэлем. Рути тогда очень увлекалась Россией и даже начала изучать русский язык. Чем и сразила наповал матерого дипломата, который сам по-настоящему не мог освоить этот чудовищно трудный, полный шипящих язык.

Они влюбились друг в друга настолько стремительно, насколько это было возможно в их возрасте. Если же говорить всерьез, то на самом деле влюбился Спир, Рути же ему в этом деле хорошо подыграла. Впрочем, Самюэль был ей и вправду симпатичен. К тому же он был богатым человеком, что в глазах любой женщины скидывало ему как минимум лет двадцать.

После скромной свадьбы они сразу уехали в Россию. Чтобы Рути не скучала, он назначил ее сораспорядителем фонда своего имени, созданного им специально для помощи науке и культуре освободившихся стран Восточной Европы, в первую очередь России.

Благодаря своим колоссальным связям с представителями крупного бизнеса Америки и Европы он смог привлечь весьма значительные средства в свой фонд. Однако не одни благотворительные мотивы способствовали этому. Имея влияние в правительственных кругах России, Спир мог оказаться полезным при заключении крупномасштабных контрактов, в первую очередь по сырьевым ресурсам, которыми Россия, тогда еще СССР, торговала направо и налево. Коммунисты сколачивали основы своих будущих состояний. Постоянным жертвователем фонда был Норман Кларк, с которым Рути вскоре познакомилась и очень подружилась.

В девяносто третьем году, через год после того, как они вернулись из России в Америку (делами фонда в тот период занимался преимущественно Кларк) и поселились в Модами, Спир погиб в автомобильной катастрофе при странных обстоятельствах.

Он должен был встретиться с каким-то человеком из России, но его «мерседес», за рулем которого он находился, разбился на почти прямой и спокойной дороге, врезавшись в тяжелый грузовик, скрывшийся с места происшествия. Брошенный грузовик — виновник трагедии — потом был найден на окраине городка Уэст-Палм-Бич. Он значился среди угнанных.