«Скажи Вану, чтобы отвлек его немедленно, – тут же посоветовала Тень. – Ваш Изумруд тоже нестабилен. Близость клана делает его тревожным. Но он не понимает причин. У Вана получится его успокоить – Сапфиры владеют совершенно особыми навыками, так что пусть держится рядом».

Гор тихо свистнул и знаками показал обернувшемуся брату, что с Бером надо срочно менять тактику. Ван сперва округлил глаза, но внял предупреждению и принялся послушно теребить брата, отвлекая его от самокопания.

«Так лучше, – удовлетворенно заметила Тень, когда Бер встрепенулся, а зеленые щупальца, будто спохватившись, отдернулись от прохожих. – Пока не добудете себе амулеты, не оставляйте его одного».

«Не волнуйся. За уши прикуем, если потребуется. Может, мне к нему еще разок прикоснуться?»

«Дома, – отозвался призрак. – На людях влияние Тени скрыть не удастся. Но надолго ее все равно не хватит. Лучше посоветуй Сапфиру почаще бывать рядом».

«У Вана дейри почти в порядке, – скупо заметил Гор, рассмотрев относительно ровные границы ауры брата. Такой же широкой и мощной, как у остальных, но на порядок более спокойной. – Кажется, ему никакие амулеты не требуются. Это всегда так?»

«Сапфиры, – неопределенно хмыкнул дух. – Самые стабильные и надежные. Почувствуешь себя плохо – иди к нему: поможет. И братьям скажи. Ван вас удержит, если станет невмоготу».

«Даже тебя?»

«К сожалению, меня можешь удержать только ты, – невесело отмахнулась Тень. – И еще – Гайдэ».

Гор беспокойно повел плечом.

«Гайдэ с нами нет. А когда вернется, не знаю. Сумеешь продержаться без нее столько времени?»

«Я же обещал, а скароны… даже мертвые… всегда держат слово».

«Кстати, а свою дейри я могу увидеть? – неожиданно вспомнил о важном Адамант. – Скажи, брат, как она выглядит? И почему я не увидел у братьев следов Тени, которые были там раньше?»

«Твоя дейри скоро станет черной. Как у некромантов. Но это… не дергайся… вовсе не означает что-то плохое: близость Тени всегда отражается на ауре мага одинаково. Адаманты все такие, так что пальцами указывать на тебя или обвинять в связи с Невироном никто не будет. А что касается братьев… метка смерти останется на них навсегда. Просто со временем станет бледнее и заживет, как всякая рана. Не видишь ты ее только потому, что смотришь через меня. А для меня Тень – это не рана, а родной дом».

Гор задумчиво кивнул. Потом заметил, что Алые начинают придерживать коней, одновременно кивнув на какой-то особняк, почти затерявшийся среди буйно разросшейся зелени роскошного сада. Решил, что этот и есть обещанный ими дом. Ненадолго отвлекся, прислушиваясь к разговору между ними и Асом. Но вдруг ощутил, что холода внутри больше нет, и резко обеспокоился.

«Брат? Ты еще здесь?»

«Куда ж я денусь?» – через пару мгновений отозвалась Тень.

«Хорошо… – незаметно перевел дух Адамант. – Скажи, раз уж ты проснулся: я теперь смогу все время с тобой разговаривать?»

«Резервы позволяют, да и полегче мне тут. Посвободнее, что ли? Так что, думаю, сможешь позвать, когда буду нужен. Чем смогу – помогу. Да и подскажу по ходу дела».

«Спасибо, брат!»

«Да не за что… чертенок».

«Кто?!» – ошарашенно замер Гор, а призрак, в голосе которого так неожиданно проскользнули снисходительные нотки, негромко рассмеялся.

«Четыре черненьких чумазеньких чертенка чертили черными чернилами чертеж… это детская считалочка. Я ее у Гайдэ во сне подсмотрел. Она вас так иногда называет: черти, чертята, демоны. Про себя, конечно, но все равно – забавно, хотя временами и удивительно правильно. Не находишь?»

Гор растерянно моргнул, будучи не в силах догадаться, в каком именно месте его необычный брат соизволил пошутить, однако тот не пожелал ничего пояснить. Только рассмеялся громче и бесследно исчез, оставив после себя настоящую изморось на ресницах, легкое двоение в глазах и странное ощущение пустоты между лопаток, похожее на то, как если бы там вдруг стало не хватать чего-то важного.

Когда с местом аварии поравнялись две ярко раскрашенные повозки, у нас уже вовсю кипела работа. Парни, раздевшись по пояс, шустро выбрасывали из телеги весь наш небогатый скарб, а потом аккуратно складывали на обочине, стараясь поменьше запачкать. Родана, как самую главную ценность, вытащили оттуда на руках (тихонько хихикая про себя, совсем неслышно издеваясь над изощренно матерящимся Хасом, но старательно сохраняя на лицах каменные выражения), потом так же аккуратно усадили на ближайший тюк и, едва сдерживаясь, чтобы не заржать, благоразумно отошли подальше. Я, как уже сказала, с достоинством выбралась сама и все то время, пока шла разгрузка, сидела рядом с «дедушкой» с выражением вселенской скорби на лице.

Лина, разумеется, выпрягли. Безвинно пострадавшее транспортное средство проворно оттащили в сторону, лихо приподняли, подложив под днище нашедшиеся на обочине валуны. Покореженное дышло умело вправили, заново закрепили, едва не слетевшее колесо привели в божеский вид, а вот с осью вышла настоящая беда – треснула, зараза. Да так неудачно, что вскоре ее придется выбрасывать – долго она явно не протянет; но поскольку новую ось посреди леса взять было неоткуда, пришлось что-то срочно изобретать, чтобы повозка не развалилась хотя бы до ближайшей деревни.

Блин.

Поняв, что ремонт нам предстоит самый настоящий, я мысленно вздохнула и, отойдя подальше от гремящих железками Фантомов, взялась за привычное дело – готовку. Потому что оголодают они все равно, независимо от результатов и скорости ремонта, а кормить чем-то надо. И варить суп надо тоже. И мяса побольше, побольше… а я у них одна – мастерица по быстрому питанию. И одна-единственная, кто мог бы заняться этим неблагодарным делом у всех на виду. Вот и вышло, что когда с нами поравнялись бродячие «коллеги», у дороги уже был разбит самый настоящий лагерь. Ребята с руганью пытались починить несчастную ось; Лин, не выходя из образа, флегматично объедал ближайшие кусты; Родан старательно «дремал»; я тихо-мирно готовила… идиллия, да и только. Жаль, что фотоаппарата ни у кого нет.

Самое же главное в том, что наш лагерь расположился точно на пути у бредущих куда глаза глядят циркачей. Мимо нас они бы точно не проехали. Оставалось лишь убедить их остановиться, ненавязчиво разговорить, познакомиться между делом; попутно показать, что мы совсем не крутые, а очень даже обычные и свои в доску личности; гораздые к тому же, как и все нормальные люди, попадать впросак. Так что завидовать нам нечего. А уж злиться на то, что мы перехватили у кого-то работу, и подавно.

Когда стук копыт стал совсем громким, я оторвалась от закипающего котелка и внимательно посмотрела на приближающихся гостей. Ну да, так и есть – тот самый дядька из деревни. Еще не старый, но уже почти седой, с короткой, не слишком опрятной бородкой и неожиданно пышными бакенбардами, которые выросли, кажется, лишь потому, что их хозяину было лень их обрезать или подравнивать. На голове – настоящее гнездо: всклокоченное, кучерявое и непослушное, которое кое-как прикрывала видавшая виды широкополая шляпа. А снизу ее дополняла такая же потрепанная жизнью куртка (кажется, даже с чужого плеча), длинная рубаха из грубой холщовой ткани, мятые и давно нуждающиеся в стирке штаны неопределенного цвета и дохаживающие свои последние дни черные сапоги. У которых только что веревочкой не закрепили откровенно отваливающуюся подошву.