На месте преступления было обнаружено великое множество следов – это же парк, общественное место… Но – ни окурка, ни пуговицы, никакой другой мелочи… Все произошло довольно быстро. Убийца и жертва встретились, быть может, перекинулись несколькими фразами, после чего убийца поднял с земли приготовленный заранее камень и ударил Виолетту по голове. Со всего размаху.

Работниками милиции и прокуратуры было опрошено несколько человек из числа постоянно гуляющих в парке в вечернее время. В основном это были люди, живущие в районе парка и предпочитающие проводить вечера на свежем воздухе. Никто не видел женщину с голубой коляской. Никто ничего не запомнил, никто не заметил ничего подозрительного… Да это и не случайно, ведь эта аллея в парке – одна из самых отдаленных от центральных клумб, от концертной площадки. Убийца знал, где назначать встречу…

Раздался звонок. Это была Рита.

– Слушаю тебя, милая, – ожил и тряхнул головой задумавшийся Марк.

– Скажи, результаты судмедэкспертизы у тебя на руках? – важно спросила она.

– Да, у меня, – удивился Марк. – А что тебя интересует? Она не принимала никаких препаратов, ничего такого в ее крови не обнаружено…

– Почитай внимательно… нет ли следов инъекции на руке, понимаешь, о чем я говорю? Нет ли следов укола в вену, проще говоря?

– Есть… Даже небольшое кровоизлияние имеется под кожей…

– Отлично…

– Но я разговаривал с Крупиным, он сказал мне, что Виолетта накануне убийства действительно была у врача, что вроде бы ей назначили какие-то уколы… Но ничего конкретного о болезни, и диагноз он мне не назвал.

– Это могли быть витамины, – после небольшой паузы произнесла Рита. – Как у тебя вообще настроение? Как самочувствие? Ты сегодня утром был какой-то бледный…

– Так жарко же…

– Хорошо, встретимся вечером. Если мне удастся провернуть одно дельце, то буквально через три часа я смогу тебе дать точный ответ, лгала тебе Берта Селезнева или нет.

– Интересно…

Но Рита уже отключила телефон.

Она говорила загадками, она интриговала его, она пыталась ему помочь раскрыть это убийство. Марк улыбнулся.

Заглянул Лева Локотков. Мокрый, взъерошенный.

– Ну и жара! Там пришла Брагина, ты приглашал?

– Да, зови…

В кабинет вошла высокая худощавая шатенка в джинсах в обтяжку и в белой открытой блузке, в вырезе которой блестела от пота смуглая кожа. Коричневые сосцы маленьких, едва наметившихся, но так и не успевших оформиться грудок просвечивали сквозь тонкую ткань. Марк невольно отвел глаза. «Маша Брагина. Проститутка. Нет, не профессиональная, конечно, но мужиков к себе толпами водит…» – вспомнил он меткую и злобную характеристику Лидии Григорьевны.

– Проходите, пожалуйста, садитесь. Как вы понимаете, я пригласил вас, чтобы поговорить о вашей подруге, Виолетте Крупиной. Скажите, Маша, вы хорошо знали вашу подругу?

– Виолетту? Да отлично я ее знала… Она была хорошая девчонка, вот только муж у нее был сволочь порядочная… Но теперь его уж точно посадят… Доигрался! Забылся, совсем сошел с ума от этой своей немки…

– Какой немки?

– Это я так про себя называю его любовницу, Берту Селезневу.

– Когда вы узнали о том, что Крупин изменяет вашей подруге, своей жене?

– Давно. Но Вете я ничего не говорила. Понимала, что ей нельзя об этом рассказывать. У нее была слабая психика, и она постоянно находилась во взвинченном состоянии: бесилась, ревновала, но поделать ничего не могла… Иногда с ней даже случались истерики… Но я думаю, что вы и так обо всем уже знаете. И о ее склонности к суициду: уверена, что ее мать вам все рассказала. И это, к сожалению, правда.

– Она ревновала своего мужа к кому-то конкретно или просто чувствовала, что у него кто-то есть?

– Чувствовала. Но не следила за ним, не пыталась ничего выяснить. Думаю, что в этом случае срабатывал инстинкт самосохранения – она и сама боялась себя, боялась, что когда узнает что-то конкретное, то не выдержит… А у нее же маленькая дочь…

– Неужели ей не хотелось ничего узнать о муже? Почему он задерживается? С кем встречается? Ведь она могла бы нанять, к примеру, человека, который проследил бы за Крупиным…

– Говорю же, она не делала это по двум причинам. Первая – Крупин ей сам запрещал следить за ним, сказал, что, как только он узнает, сразу же бросит ее, не допустит, чтобы его так унижали, – представляете, какой циник! А вторая – говорю же, она боялась собственной реакции…

– Но почему же она тогда не ушла от него, что заставляло ее так мучиться?

– Я тоже задавала себе этот вопрос, и неоднократно… И знаете, что я поняла? Она уже свыклась с этим своим состоянием. Я понимаю, она сильно любила Валеру, но все равно – отбери у нее этот источник постоянной боли, и как она будет жить дальше? Она уже привыкла к этому постоянному ожиданию мужа, она, бедняжка, сидела на кухне за накрытым столом и прислушивалась к шагам на лестнице… Мне думается, что она потихоньку сходила с ума от ревности… Но, знаете… Я не хотела сначала об этом говорить, потому что Веточки больше нет… Вот я рассказала вам сейчас о ней, и у вас сложилась определенная картинка: дурочка-жена сидит на кухне и поджидает своего изменника-мужа… С одной стороны, это так, но была еще и другая сторона… Человек, о котором я вам сейчас расскажу, все равно появится… И на похоронах, да и вообще, мне думается, он откроется, я его знаю… Да, Виолетта любила своего мужа, но иногда с ней происходило то, что и должно было происходить с женщиной в ее положении… Я имею в виду положение обманутой жены. А она чувствовала, что Валера ей изменяет…

Марк поднял глаза и увидел перед собой плоскую коричневую грудь, ему показалось даже, что сквозь кожу просвечивают кости…

– Маша, говорите конкретнее, – не выдержал он, с трудом скрывая свое отвращение к этой костлявой, раскрытой донельзя девице, и поймал себя на мысли, что его отношение к ней сложилось уже давно, еще в квартире Лидии Григорьевны, и что так нельзя: он должен взять себя в руки и попытаться воспринять ее нейтрально. Он не понимал, почему его взгляд так и притягивает это вульгарное декольте… Он вспомнил красивую, округлую грудь Риты, ее белую кожу и почувствовал волнение…

– Хорошо, я скажу. У Виолетты был любовник. Перевалов Леонид Евгеньевич. Старик, но очень богатый, который просто боготворил Виолетту. Поначалу у них были платонические отношения, но потом она позволила себе некоторую слабость… Конечно, она прилично выпила в тот вечер…

– Откуда вам это известно?

– Да Виолетта мне сама рассказала. Причем без отвращения, хотя Перевалову – под семьдесят…

– Однако…

– Скажу больше – я поддержала Виолетту. Конечно, было бы лучше, если бы она завела себе более молодого любовника, но что поделать, если она встретила Леню…