— Получаем горячую точку на юге? — понятливо кивнул Виталий.

— Да она давно горячая, — я решительно поднялся, держа в руке бокал с вином. — Не будем о политике! Давайте выпьем за наших прекрасных женщин, которые удерживают нас от безрассудства, но толкают на подвиги! За неувядаемую красоту! Ура!

Признаюсь, этакая гусарская шалость присутствовала в моих словах. Память о моей прошлой жизни подсказывала, как сразу скучнеют дамы за столом, начнись разговоры о политике и вечным мужских делах. Видимо, за подобными обедами не принято вольничать, но ей-богу, я отчетливо видел в глазах Мирославы плещущуюся ярость. И как же интересно было наблюдать, как утихают волны гнева, и довольная улыбка скользнула по ее губам. Арина с интересом и одобрением поглядела на меня. Интересная девушка. Больше изучает, чем достает вопросами.

Мой тост вызвал оживление, и разговоры пошли нейтральные. Потом решили сделать перерыв, чтобы обслуга провела смену блюд. Женщины своей дружной стайкой умчались в будуар, а мужчины вышли на крытую веранду с тыловой стороны особняка, чтобы покурить и полюбоваться видом осеннего леса с его буйством красок.

Парочка официантов расставили на столиках бутылки с коньяком, хересом и бренди, курительные принадлежности — и тихо удалились. Кто-то задымил сигарой, разговоры разбились на кучки. Интересно, что братья Вяземские остались рядом со мной, а Павел пошел к своим родственникам, увлекая их разговорами. Заранее рассчитали свои шаги?

— Может быть, мы перейдем на неформальное общение? — предложил Петр. — Все одного возраста, излишние политесы я не очень люблю.

Получив одобрение, Петр подмигнул мне:

— А ты здорово нас на грешную землю вернул. Еще бы немного — и Виталий оседлал бы своего любимого конька. Война и стратегия его интересуют больше, чем хорошенькие столичные девицы. Представляешь, Колояр, он не хочет связывать себя узами брака!

— Получу должность в генеральном штабе — тогда и подумаю, — отмахнулся Виталий. — А то мотаюсь по западной границе из гарнизона в гарнизон. Этак молодая женушка не выдержит и с успехом насадит мне рогов.

Мы посмеялись. Я-то как раз хорошо понимал младшего Вяземского. Сам в подобной шкуре последние десять лет был.

— Надолго в столицу? — поинтересовался Петр, предложив нам коньяк. Мы согласились.

— До весны, — я не стал озвучивать точную дату отъезда, потому что сам еще не знал, когда Щербатов даст отмашку. — Времени, чтобы привыкнуть к столичной жизни, у меня будет предостаточно. Посоветуете, где можно провести время с адекватными собеседниками?

Вяземские заулыбались. Петр на правах старожила подсказал:

— В Москве есть интересные места. Советую начать с салонов, где собираются младшие отпрыски родовитых Семей. Узнаете много интересного про столичную жизнь, заодно постепенно вникните в тонкую политику клановой аристократии.

— Надеюсь, там собирается не воинствующая молодежь? — на всякий случай спросил я. — Не хочу, чтобы меня вовлекли в тайную организацию. Я и сам с мозгами, но хотелось бы точную диспозицию узнать.

— Ха-ха! — Виталий развеселился. — Узнаю военного! Понятно, почему я пока не стремлюсь в Москву? Пустопорожние разговоры ни о чем! Полоскание чужого белья — и никакого конструктива.

— Главное, что никаких заговоров, — Петр так взглянул на брата, что тот мгновенно посерьезнел. — Колояр не мальчик, сам разберется, что и как. Сейчас ему не стоит влезать в великосветский гадюшник, где одни интриганы. Кстати, когда назначена встреча с Елизаровым?

— На следующей неделе, сразу после выходного дня, — ответил я. — Что он за человек?

— Серьезная фигура в Ближнем Круге Великого князя, — сразу же сказал Петр. — Обложил императора своими родственниками так плотно, что никого из посторонних на ключевые посты не допускает. Причем, активно использует Евгеническую Палату и Рекущих. Человек он грамотный, не самодур, и своим положением пользуется на всю катушку.

— То есть к императору попасть можно только через него? — уточняю я.

— Или через его жену — Василису Павловну, — братья переглядываются с улыбками. — Дама очень влиятельная, под стать мужу. Окружение императрицы сплошь из фрейлин, назначенных госпожой Елизаровой. Какие-то вопросы можно решить и через нее. Это как через черный ход проникнуть.

Петр хлопнул по-дружески меня по плечу.

— Привыкай к столичным интригам, Колояр! Это очень увлекательно и опасно! Как раз для твоего характера!

Скажи-ка на милость, откуда тебе знать про мой характер? Вяло улыбнувшись, я допил коньяк. Похоже, придется как следует ознакомиться со всеми черными ходами, чтобы потом не заплутать в них.

Разошлись мы ближе к полуночи. Успели даже потанцевать под звуки чарующего вальса какого-то современного композитора. Вечер удался. Довольная Мирослава с облегчением упала в кресло и шутливо махнула ногами, сбрасывая туфли с ног, которые чуть не улетели в широкий зев камина.

— Наконец-то! — выдохнула она. — А если бы Арина уговорила Пашку устроить настоящий прием? Ох, отвыкла я от таких посиделок!

Я закрыл дверь в наши апартаменты и тоже уселся в кресло. Жена покосилась на меня.

— Тебе понравилось?

— Неплохо, — честно ответил я. — Если бы некоторые не брюзжали каждые десять минут…

Мира расхохоталась.

— Ох уж этот господин Журавлев! Дядя Кирилл его едва терпит. Кто же знал, что из покладистого мальчика, который пришел в его семью, вырастет брюзга! Не обращай на него внимания, дорогой. Зато ты понравился нашим дамам. Арина шепнула мне по секрету, что в тебе есть некая тайна, о которой ты не любишь распространяться.

— Какая проницательная девушка, — пробормотал я. — Она, случаем, не Рекущая?

— Нет, — загадочно улыбаясь, Мира вскочила с кресла, подошла ко мне, и подоткнув подол своего длинного платья, нахально взгромоздилась на мои колени. Обвив руками шею, обдала меня сладковатым букетом парфюма и выпитого вина. — У Арины очень странный Дар, доставшийся от пра-какой-то бабки: видеть сущности человека.

По спине пополз холодок, мгновенно передавшийся спящему Ясни. Мой призрачный помощник-дух лениво чертыхнулся и посоветовал ничего не бояться.

— Какая в тебе тайна, мой яр? — помурлыкала девушка. — Ты своей фактурной внешностью обворожил всю женскую половину дома. Я, конечно, знаю, что ты хулиганистый и дикий мужчина, но не это же озадачило Вяземскую? Что еще скрываешь, м?

Ее ладонь скользнула под рубашку и легла на грудь. Хитрая женушка, ничего я тебе рассказывать не буду. Во многих знаниях — многие печали. Вместо этого, напрягшись, я вскочил на ноги, держа в объятиях взвизгнувшую Мирославу. Она ведь девушка не хрупкая, и не пушинка. Вот был бы конфуз, завались я с ней на пол. Но я нахально прижал ее к себе и понес в спальню. Это будет самый лучший способ увернуться от неудобных вопросов.