— Как думаешь, меня на Боярский совет пригласят, или это лишь желание императора встретиться со мной? — я задумался, глядя на мощные спины сопровождающих нас телохранителей. Мы отгородились от них стеклянной перегородкой с легкой тонировкой, отчего салон окрасился в легкий медово-коричневый цвет.

Машину с охранниками прислал княжич Павел, уже освоившийся здесь после свадьбы с Ариной Вяземской. И теперь мы направлялись в фамильный особняк, где и будем жить с Мирославой, пока князь Щербатов не даст отмашку ехать в Мадрид.

— С императором ты вряд ли встретишься, — жена пригладила торчащий хохолок на моей макушке. — А вот с его братом или приближенными — вполне. В любом случае тебе не пройти мимо Матвея Елизарова. Это еще тот цепной пес. Мимо него никто не проскочит.

— Он опасен?

— Дело не в его характере или желании утопить неугодного человека, — возразила Мирослава и вздохнула, отчего на ее красивом лице мелькнула тень. — Матвей Александрович очень влиятельный человек в ближнем круге императора. И прежде, чем ты удостоишься приема у государя, пройдешь своеобразную проверку у Елизарова. Оценка твоих намерений, важность и срочность просьбы — все оценивает этот человек. Любой визит, встреча или контакт тщательно анализируется. И это, заметь, не Служба внутреннего надзора и безопасности. А всего лишь великородный вельможа.

— Не очень-то горю желанием встречаться с их дружной компанией, — проворчал я.

— Увы, но придется… Ладно, яр, оставим эти разговоры до вечера. Павел тебе все растолкует. Лучше поцелуй меня. А то отвернулся, не смотришь на жену.

— Мы в самолете целовались, когда взлетали — тоже, — я стал загибать пальцы. — После посадки много радости доставили стюардессам.

— Я не очень люблю летать, вот и переволновалась, — Мира хлопнула меня по спине с наигранным возмущением.

— С нами же находились сотрудники-маги, — удивился я. — Они стихийники Воздуха… А как же тогда страсть к быстрой езде на машине?

— Машина — это совсем другая история, — мечтательно произнесла жена. — Там я чувствую дорогу, каждую ее выбоину и поворот. А в воздухе от меня ничего не зависит.

Я мысленно пожал плечами. Что-то не помню в этом мире крупных авиакатастроф с пассажирскими самолетами. Аварийные посадки были, да и то обходилось синяками и переломами максимум. Но, как ни странно, Миру я понимал и с ее мнением был согласен.

Особняк Щербатовых, построенный предприимчивым дедом князя Бориса, находился в районе Марьино, неподалеку от Москвы-реки, как мне успела рассказать Мирослава про место, куда мы направлялись. До середины двадцатого века это было тихое и спокойное местечко, где скупали землю купцы, коммерсанты и прочие быстро разбогатевшие коммивояжеры. Аристократическое общество не обращало на эту возню никакого внимания. Земель вокруг столицы пока хватало, поэтому клановые имения, усадьбы и подворья росли на юго-западной стороне Москвы. Князь Щербатов, тот, старый, плюнул на все условности и купил бросовый участок в Марьино, заодно приобретя пару мелких деревенек. Там до сих пор тишина, в парке даже олени разгуливают, белки то и дело по крыше огромного дома скачут. Автострада проложена севернее, есть свободный доступ к реке. Метров триста песчаного пляжа с зелеными насаждениями, причал с яхтой и прочие прелести жития-бытия.

Слушая жену, я недоумевал, почему торгуевский князь не переедет в столицу. Здесь возможностей больше. Близость к императорскому клану тоже не последний фактор успешного бизнеса. А руководить крупной компанией в Жигулях можно и на расстоянии. Того же Ивана — среднего сына — оставить в роли управляющего. Думаю, парень не отказался бы от самостоятельности. Ладно, не мое дело.

Особняк и в самом деле впечатлял. Посреди сохранившейся реликтовой рощи стояла трехэтажная махина из розовато-белого камня, изогнувшаяся изящной подковой вдоль желтеющей лужайки. К дому вела широкая асфальтированная дорога, разбегавшаяся на несколько ответвлений, исчезающих в лесном массиве. Красивые резные веранды; бассейн, закрытый тонированной крышей; фонтан с искрящимися в воздухе струями воды; лавочки, качели и прочие атрибуты безмятежной жизни. Наверное, здесь жито очень хорошо, подумалось мне. Среди белок-то и оленей…

Увидев кортеж из нескольких автомобилей с хозяйским гербом, охрана открыла ворота задолго до нашего приближения, и мы влетели на территорию особняка с ветерком. Сопровождение тут же отлипло он нас, остановившись возле кирпичного домика КПП, «астра» доехала до парадной лестницы. Вышколенная обслуга распахнула дверцы машины.

Павел в безукоризненном светло-сером костюме с улыбкой обнял сестру, перецеловал ее в обе щеки, потом подал мне руку и крепко сжал. Похрустев суставами в жестком захвате, мы расцепились, довольные друг другом.

— Разреши представить тебе свою супругу Арину Васильевну, — сказал Павел, придержав за талию совсем еще молоденькую девушку с огромными черными глазами, очаровательную брюнетку с толстой косой поверх бежевого осеннего пальто. Она оценивающе просканировала меня своими глазищами, в которых мелькнуло одобрение, и подала свою руку. Я склонился над ней, легонько пожал, не прикасаясь губами.

— Очень рад с вами познакомиться, — делаю комплимент, чтобы не показаться провинциальным чурбаком. — Павлу очень повезло, скажу откровенно. А уж я умею оценить красоту.

Мирослава тихо фыркает, а Арина покрывается легким румянцем.

— Я тоже наслышана о вас, Колояр. Мирослава еще с прошлой встречи много говорила, что ее неприступность пала перед человеком, умеющим не только притягивать опасности, но и успешно противостоять им. Вы необычайно везучий человек.

— Неужели? — я с усмешкой гляжу на Мирославу, ставшей пунцовой, похлеще Вяземской. Болтушка. — Насчет везения вы правы, Арина Васильевна. Удача меня преследует с самого рождения. Да такая, что сам не верю, что до сих пор жив.

Я немного ерничаю. Но ведь оно так и есть. Мое посмертие оказалось недолгим, и я попал в тело новорожденного, заместив его полностью и бесповоротно. Выжил при нападении на родовое гнездо, прошел суровую кадетскую школу, службу на юге империи. Разве не удача? Еще какая. Не говоря о своей нахальной выходке, давшей мне в руки великолепное оружие. Заодно и в семью своего кровника влез, натачивая нож возмездия.

— Давайте уже пройдем в дом, — заторопился Павел, когда к нему подошел сухощавый пожилой слуга в тщательно отглаженной униформе и что-то тихо сказал. — На улице прохладно. Обед подадут через полчаса. Надеюсь, вам хватит времени привести себя в порядок.

Пропустив весело щебечущих девушек впереди себя, мы задержались на открытой веранде.

— Отец звонил перед вашим прилетом, — тихо сказал Павел. — Просил быть осмотрительным при знакомствах. В Кремле о тебе уже знают. Жди приглашения на приватную беседу к Елизарову, или что ему в голову взбредет. Также тебя в первую очередь хотят прощупать императорские евгеники, не скрываешь ли ты какие-нибудь «неучтенные» способности.

Он кивнул на перстни, намекая на осторожность.