— Это была твоя первая ночь перед новойработой. Ты очень сильно переживала.

— Теперь я в порядке. Есть, конечно, небольшоеволнение, но это естественно.

— Я всю ночь оберегал твой сон, но ты спаланеспокойно до самого утра.

— Ты не выспался?

— Вероника, главное, что ты была со мнойрядом, а все остальное неважно. Я готов всю ночь сидеть у твоей кровати идержать тебя за руку.

— Руслан, спасибо. Твои слова подействовали наменя ободряюще, словно холодный дождь в летнюю жару. Но скажи, ты хоть немногопоспал?

— Мы с тобой обязательно выспимся. Как-нибудьвыберем денечек, когда будем совершенно свободны от дел, и будем спать, пока ненадоест.

Когда часы пробили ровно два часа дня игромкий голос диспетчера объявил на весь аэропорт о том, что самолет ужеприземлился, я подняла табличку с фамилией Майкла и встала в зале прилета. Мнене пришлось долго ждать, Майкл вышел одним из первых. Я узнала бы его безвсякой таблички. В реальной жизни он был точно такой же, как и на фотографии.Седоволосый, солидный и внешне достаточно благородный. Он держал в руке кожаный«дипломат» и вез чемодан на колесиках. Недолго раздумывая, я подошла к нему испросила с торжественностью в голосе:

— Простите, вы Майкл?

— Майкл, — кивнул мужчина.

— Я так и подумала.

Опустив табличку, я расплылась в своейнеизменной улыбке и ласково проворковала:

— Простите, забыла представиться. Яадминистратор Черепанова Сан Саныча, который поручил мне вас встретить иотвезти в приготовленную специально для вас квартиру. На весь срок пребывания встолице я буду вашим секретарем-референтом и готова сопровождать вас на всеваши встречи и мероприятия. Добро пожаловать в Белокаменную.

— Вас зовут Ника? — мужчина расплылся вответной улыбке.

— Вообще-то все зовут меня Вероника.

— Так как я уже давно американец, то разрешитея буду называть вас Ника. Это более в американском стиле.

— А почему бы и нет? Вы знаете, в этом что-тоесть. Мне нравится.

— В Штатах всех Вероник называют Никами. СанСаныч рассказал мне о вас по телефону. Мне очень приятно, что мое пребывание встолице будет скрашивать такая красивая девушка, как вы. Для меня это огромнаячесть.

Последние слова меня немного смутили, но я всеже поборола смущение и направилась вместе с Майклом к выходу.

По пути я посмотрела на его очень дорогой«дипломат» и осторожно спросила:

— Может, вам помочь?

— Нет. Все в порядке.

— Как знаете.

Майкл действительно говорил с ярко выраженнымакцентом, который очень украшал его речь. Я начинала испытывать уважение кэтому человеку, который уехал в другую страну, смог ее покорить, стать своимсреди чужих и добиться высокого положения.

— Как долетели? — все так же улыбаясь,спросила я, когда до машины осталось буквально несколько метров.

— Отлично. Несмотря на свой возраст, я хорошопереношу самолеты. В них прошла немалая часть моей жизни. Моя работа заставляетменя очень много летать, поэтому в самолете я чувствую себя так же, как дома.

— Правда? Это же так здорово. А я боюсьсамолетов. Особенно зону турбулентности. Когда самолет начинает трясти, у меняначинается паника. Мне всегда кажется, что он вот-вот разобьется.

— Да вы что? Вероятность падения самолетапросто ничтожна по сравнению с автомобильной аварией.

— Я это понимаю, но ничего не могу с собойподелать.

— А вы много летаете? Вы видели мир?

— Вообще не видела.

— Почему?

— Потому что моя работа совершенно не связанас частыми полетами.

Как только мы подошли к машине`, водитель тутже распахнул перед нами двери и убрал чемодан Майкла в багажник. Майкл селпоудобнее и положил «дипломат» на колени, поглаживая его крышку своимидлинными, как у пианиста, пальцами. Как только я села рядом, у Майкла зазвонилтелефон, и по первым фразам разговора я сразу догадалась, что это Череп.

— Здравствуй, дорогой! Ужасно рад тебяслышать.

Спасибо. Меня встретила очень красиваядевушка. У тебя потрясающий секретарь-референт. И где ты только такую взял? Наконкурсе красоты? Она везет меня на квартиру. Долетел просто отлично. Оченьсильно волнуюсь. Давно не был в Москве. Вот смотрю в окно и радуюсь. Москвапросто преобразилась. Стала чистая и красивая. А самое главное — яркая. В нейуже нет той серости и грязи, которая была раньше. А что касается воздуха, то онпросто особенный. Мне хочется дышать полной грудью. Сегодня я приду немного всебя, а завтра мы обязательно С тобой увидимся. И спасибо тебе за Нику. С такойкрасивой девушкой столица кажется еще краше.

Слушая Майкла, я ощущала его скрытое мужскоеобаяние, которое просто вырывалось на волю и покоряло окружающих. Как толькоМайкл закончил свой разговор, он вновь посмотрел в мою сторону и сказалвежливым голосом:

— Я поблагодарил Сан Саныча.

— За что?

— За ваше общество.

— Не стоит. Это часть моей работы. Не хочускрывать, что ваше общество мне тоже приятно. Кстати, как погода в Штатах?

— Такая же, как в Москве, не считая того, чтонеделю назад были дожди.

Квартира на Ленинском проспекте превзошла всепределы моего богатого воображения. Она отличалась особой роскошью и дорогиминтерьером. Квартира произвела впечатление не только на меня, но и на Майкла.Обойдя все комнаты, он остановился в центре гостиной и присвистнул.

— О`кей. Мне нравится эта квартира.Чувствуется авторский дизайн.

— Я очень рада, что вам понравилось. Сан Санычприложил все усилия, чтобы этот приезд в Москву вам запомнился как самый лучшийи оставил только добрые и приятные воспоминания.

Не выпуская «дипломата» из рук, Майкл подошелк одному из витражных окон, распахнул его и посмотрел на открывающийся из окнашикарный вид.

— Я жил в Москве недалеко от Таганки и оченьлюбил свой район. Он до сих пор навевает на меня самые светлые воспоминания. Наднях я обязательно съезжу к своему дому. Вы поедете со мной?

— Конечно, если вам это нужно.