Я отхлебнул из чашки, подавил зевок и кивнул. Напряженные события этого дня начали сказываться и на мне. Но хотя бы погрузочные ворота закрыли, так что больше не было того завывающего сквозняка, который заставил меня лететь на Принципиа Монс, хотя в Дариене за время моего отсутствия шел снег и в комнате было определенно прохладно, во всяком случае для меня. Я грел пальцы о чашку (оставшиеся, конечно, — аугметические не чувствовали разницы).

— Аккуратно поставьте в известность личный состав, — посоветовал я. — И ни слова местным СПО.

— Разумеется, — отозвалась Кастин, откидываясь на стуле.

Мы все знали, что если СПО подвержены порче — а в этом, учитывая обширность заражения на Периремунде, не приходилось сомневаться, — любой намек на то, что игра их раскрыта, со всей определенностью стал бы искрой, которая зажгла бы мятеж во всех зараженных подразделениях. Оптимальным решением был бы осторожный сбор всей возможной информации, идентификация зараженных, а затем превентивный удар, раньше, чем они сообразят, что мы их обнаружили.

— В любом случае, похоже, инквизитор знает, что делает, — произнес Броклау.

Учитывая, насколько хорошо я знал Эмберли, а также по крохам собранные впечатления о функционировании Инквизиции (слишком много, чтобы спать спокойно, но слишком мало, как мне довелось уяснить еще до завершения битвы за Периремунду), я не разделял мнения майора. Я, впрочем, считал, что лишать его иллюзий было бы нечестно с моей стороны, не говоря уже о том, что не очень мудро, так что пришлось придержать язык.

— Сказала ли она еще что-нибудь? — спросила Кастин, пристально вглядываясь в меня сквозь пар, поднимающийся из ее чашки с танной.

До того момента, честно говоря, я не успел прийти к решению относительно того, делиться ли последней бомбой, которую выдала мне Эмберли, с соратниками, но теперь, когда Кастин спрашивала напрямую, я не смог найти никакого достойного повода скрыть это. Я доверял этим двоим офицерам настолько, насколько вообще мог доверять кому-нибудь, кроме Юргена, и, по меньшей мере, так я оказывался не единственным, кто будет мучительно раздумывать над этими новостями.

Я медленно кивнул:

— Да, несомненно, но то, что она сказала, не должно покинуть стен этой комнаты. — Я вгляделся в них обоих по очереди, подчеркивая со всей утонченностью второразрядного актера, который играет на публику, находящуюся в заднем ряду галерки, необходимость в благоразумии. — Она особо указала, что вы двое являетесь единственными, кому я могу доверить эти сведения.

Кастин и Броклау торжественно кивнули, едва позаботившись скрыть самодовольство, вполне понятное для посвященных в тайну, относительно которой вышестоящие офицеры останутся в блаженном неведении ближайшие несколько недель. Конечно же, их удовлетворенному состоянию не суждено было продлиться дольше, чем несколько ближайших минут, но уж в этом я не был виноват. Я кинул наигранный взгляд на дверь, дабы убедиться, что она закрыта, и это заставило выражение жадного ожидания на лицах моих коллег только усилиться.

— Вы можете положиться на нас, — сказал Броклау.

— Именно так я и доложил арбитру. Инквизитору Вейл, конечно же, это уже известно.

Кастин склонила голову, принимая подразумевавшийся комплимент.

— Вы можете передать, что мы оправдаем оказанное доверие, — произнесла она.

Я никогда точно не знал, какой вывод сделала для себя полковник относительно моего сотрудничества с Эмберли, но, кажется, она принимала как должное наши деловые контакты и, возможно, подозревала, что я — один из многочисленных агентов инквизиции под прикрытием (каковым мне приходилось становиться время от времени, поскольку отвертеться было трудно: уверен, что большинству мужчин в Галактике знакомо чувство падения в пропасть, сопровождающее слова: «Могу я попросить об одном одолжении, мой дорогой?» — а когда женщина, задающая подобный вопрос, оказывается инквизитором, ответить отрицательно — значит поступить очень и очень глупо). Если полковник думала именно так, это уводило ее внимание от Юргена, который в действительности был для Эмберли гораздо более ценным достоянием, чем я, как, впрочем, и наименее вероятным кандидатом на роль агента.

— Хорошо, — произнес я, понижая голос, — потому что, если хоть что-то из того, что я сообщу, выйдет наружу, начнутся такие беспорядки, по сравнению с которыми все, с чем тут имели дело до сих пор, покажется уличной дракой двух выпивох. Все население ударится в панику, а учитывая, что на СПО мы положиться не можем, нам никогда не справиться с последствиями.

— Замечен флот-улей, не так ли? — спросила Кастин, и лицо ее было даже бледнее, чем всегда.

— Еще нет, — отозвался я, — но Эмберли уверена, что он на пути сюда. Рахиль, кажется, ощущает его присутствие в варпе.

— Тогда у нас осталось не так много времени, — сказал Броклау.

Он казался гораздо более потрясенным новостями, чем полковник, но, впрочем, оба быстро вновь обрели присутствие духа; да я и не мог винить их за некоторое смятение. 597-й полк был сформирован из остатков двух других, 296-го и 301-го, после защиты Корании, сократившей численность обоих подразделений больше чем наполовину. Именно тираниды безжалостно уничтожили их друзей и соратников, и если мысль о столкновении в бою с каким-то из врагов Империума и могла заставить их задуматься, то это именно воспоминание о копошащемся хитиновом ужасе. Если уж на то пошло, я и сам вдоволь нагляделся на эту мерзость, хватило бы на три жизни.

— Я начну разрабатывать план экстренных мер по очистке плато от спор, когда они начнут падать. Если мы справимся с этой задачей, то сможем обороняться здесь едва ли не бесконечно.

— Хорошая мысль, — сказала Кастин, кидая на меня взгляд, уже полный обычной для нее уверенности. — Если что хорошего и есть в здешней фраговой географии, так это то, что она дает нам шанс постоять за себя. Большая часть тиранидских спор упадет в пустыни или лавовые котлы, где они не найдут ничего, что можно было бы сожрать. Мы потеряем некоторые плато, в этом не приходится сомневаться, необитаемые просто стерилизуем с воздуха, а остальные отобьем старым добрым способом в открытом столкновении.

— Уже похоже на план действий, — сказал я, стараясь не показать своего облегчения.

Конечно же, Кастин права: условия, которые делали Периремунду таким кошмаром, когда речь шла о выкуривании из подполья гнезд генокрадов, должны были сыграть нам на руку, когда дело дойдет до сражения с, основной массой тиранидов. Во всяком случае, именно на это оставалось надеяться. Подобные размышления казались вполне обнадеживающими, и именно им я и собирался предаться, но внутренний голос сообщил мне, что все не так просто.

— Немедленно начнем тренировки, специфичные для тиранидской угрозы, — добавила Кастин. — Если мы добавим их в стандартный курс по подавлению мятежей, то никто вне полка этого не заметит и в целом для боевого духа полка это будет очень неплохо.

— Ротные командиры подготовят все необходимое, — согласился Броклау, затем посмотрел на меня. — Как только младшие офицеры узнают о том, что нам противостоят гибриды, они в любом случае начнут отрабатывать с личным составом приемы боя против тиранидов. Нам даже не придется сообщать им, что приемы эти понадобятся в действительности.