— Ну а что ты, собственно, хотела? — я тоже встал. — Ты полгода бегала от серьезных отношений, боялась остаться даже ночевать у меня, а теперь нате... Мне нагадала гадалка — звучит марш Мендельсона? Это так не работает!

— А как работает?! — Томилина пошла красными пятнами. Ее ноздри гневно завибрировали, подруга уперла руки в боки. Говорят, такая поза есть даже у обезьян — визуально увеличивает размеры тела дабы в конфликте можно было легко запугать оппонента.

— Я не знаю... Давай поживем вместе, притремся. А там, может, и распишемся...

— Не будет никакого «тама»! — Лена покачала пальцем перед моим носом. — Я не хочу быть сожительницей. Я хочу нормальной семьи! И меня, если хочешь знать, зовет замуж Никита!

— Гитарист? Три жены и запах изо рта? Совет вам да любовь! На свадьбу пригласишь?

Резко развернувшись, Томилина двинулась к корпусам. И шла так... очень провокационно. Покачивая ягодицами, еле прикрытыми трусиками купальника... Дескать, смотри, Панов, что теряешь! И я вам скажу — там было на что посмотреть!

Сразу как Лена пропала среди пальм, я плюнув, пошел играть в огромные шахматы на соседнюю с пляжем аллею. Там всегда тусовались желающие оформить пару партеек. Пока шел, увидел толпу отъезжающих у высокого дерева. Наверху, на самых тонких ветвях пристроился местный полосатый кот с незамысловатой кличкой Матроскин. Он жалобно мяукал. Типа спасите, погибаю... Слушателей было немало — десятка полтора отдыхающих ждали автобус. Застрявшего на верхотуре пытались заманить вниз всякими плюшками в виде котлет из столовой, колбасы... Бесполезно.

За отъезжающими приехал ПАЗик. Народ погрузил чемоданы, отбыл на вокзал. А кот спокойно слез с дерева, сожрал деликатесы и полез обратно.

Глядя на Матроскина, я ощутил себя этим самым полосатым хитрованом. Вот вселенная подкинула мне плюшек в виде красавицы Шишкиной, страстной Томилиной.... А я что? Слез, полакомился и обратно на дерево. Хорошо ли это?

Мысли перескочили на собственного мурлыка, за которым присматривал Давид, потом на почему-то на Суслова с его предложением...

— Эй, сосед! — под локоток меня внезапно взял Вадим. — У тебя же сегодня последний день? Давай отметим! Позовем наших дам в номер, я тут у одного портового достал две бутылки итальянского Мартини... Возьмем в столовке сока, смешаем коктейли!

— Фарцу обогащаешь?

— Ну да, — Вадим пригляделся ко мне. — А чего такой грустный? Подруга не дала?

— Наоборот, так дала, что еле иду, мозги в раскоряку.

Я помолчал, и признался:

— Замуж хочет. Прямым текстом мне сказала.

— А ты?

— Раньше подумывал жениться, потом как-то перегорел...

— Да они все хотят колечко на палец, — хохотнул сосед. — Брачный инстинкт. Вот окрутит тебя, сядет дома, растолстеет, будет встречать в халате и бигуди с работы. А под ногами уже мал-мала носится — не соскочишь.

— Что-то ты совсем мрачную картину рисуешь.

— Ты же Панов? Я про тебя слышал! Студента в капстрану на медицинскую конференцию отправили. Лично Чазов пробивал. Видано ли? Профессорам заслуженным выезд не дают, а тут какой-то пацан в Вену поехал. Бактерию изобрел...

— Открыл.

— Ну пусть. Да перед тобой теперь весь мир! Видел я твою Лену. Ты не обижайся, но она тебе не пара. Аппетитная, слов нет. В постели, поди, горячая. Рыжие — они такие. Но ты же всю жизнь ее тянуть за собой будешь. А еще и всю ее проблемную семью до кучи.

Я присмотрелся к Вадиму. За образом весельчака-бонвивана проглядывал очень умный мужик.

— Ты говорил, что медицинской техникой занимаешься для Минздрава? — я решил сменить тему.

— Как раз в капстранах для ЦКБ и закупаем всякое разное, передовое, — сосед легко согласился на другой предмет разговора. — А с какой целью любопытствуешь?

— Да вот интересно, насчет одноразового инструментария. Я же на скорой подрабатываю, шприцы эти стеклянные... достали уже. А у буржуев пластиковые — открыл упаковку, использовал, выбросил. Видел в Австрии.

— Тема не совсем моя, но были разговоры такие, — Вадим задумался. — Нет, не вспомню уже. Вроде собирались, не то немцы, не то французы, производство у нас наладить. Но тут Афган, санкции, сам понимаешь...

— Смотри, я в Вене на конференции со всякими иностранцами познакомился. Могу попробовать пробить тему.

— Как ты сказал? Пробить тему? — сосед засмеялся — Лбом что ли?

— Ну если дело за тем, чтобы добыть валюту на заводик — то и лба не жалко, — на полном серьезе ответил я.

Вадим задумался.

— Смотри, у нас начальник отдела в Минздраве — Федотов — может поднять вопрос на коллегии. Но нужно нормальное обоснование. Валюту выдают с большим скрипом и под всякое жизненно важное типа инсулина.

Вот жопа. Инсулин тоже стране нужен как воздух. Прям хоть разорвись.

— Федотов, кстати, про тебя мне и сообщил, — сосед потер руки довольно. — Если сможешь через Чазова ... как ты сказал? «пробить тему» — то за нами дело не встанет. Переговоры проведем, валюту найдем, контракт подпишем.

А у меня теперь и покруче Чазова контактик есть. Я довольно улыбнулся. Обоснование? Говно вопрос — напишу про бум заразных заболеваний, про то, что на скорой и в больницах не всегда могут нормально стерилизовать многоразовые шприцы и прочие расходники... Про ВИЧ, кстати, упомянуть можно будет. И бумагу даже не Чазову, а сразу Суслову. Принцип известен — ты мне, я тебе. Пусть Михал Андреич поработает на благо страны — спустит из ЦК срочную указульку в Минздрав. Не все с трибун про дело Маркса-Ленина вещать.

— Добро, — я достал записную книжку, карандаш. — Диктуй номер домашний и рабочий. Свяжусь с тобой в Москве.

* * *

Лена тщательно игнорировала меня за ужином. Даже слова не сказала. Была бы ее воля — пошла бы к подружкам-картежницам, но тут вам не фастфуд какой-то. Посадили тебя за двенадцатый столик — вот за ним и питайся. Мне это никакого дискомфорта не доставляло. Мы мило беседовали с соседями — семейной парой из Ленинграда, Владимиром Андреевичем и Лидией Кузьминичной. Я даже рассказал им один из немногих смешных анекдотов от Миши Харченко. Ну да, тот случай, когда миллион мартышек, колотящих по клавиатуре миллион лет, могут создать «Войну и мир».

— Идет охотник по болоту, выслеживает дичь, крадется. Вдруг сзади громко так: «Чап-чап-чап». Обернулся — а за ним резиновый крокодил идет. Охотник отогнал его,