Неожиданно улица ожила – несколько новых девиц вышли из подъездов и подошли к краю проезжей части. Исчезли дрожь, потирание рук, притопывание ногами для тепла. Игра началась. Движения и позы девиц напомнили Ким соревнования по бодибилдингу, когда каждая из участниц встает так, чтобы продемонстрировать свои достоинства с наилучшей стороны.

Машина медленно двигалась по улице, пока не остановилась в ее конце.

Фигура, которую Ким узнала, подошла к открытому пассажирскому окну.

– Черт побери, – выдохнула детектив, не отрываясь глядя на короткие вьющиеся волосы девушки, одетой в джинсы и кроссовки.

Брайант проследил за ее взглядом.

– А это не…

– Джемма, – подсказала Ким, когда сержант не смог сразу вспомнить имя.

Это имя она запомнила навечно. Четыре месяца назад ее врагиня-социопат Александра Торн послала девицу, чтобы убить ее, и если б не измученная и сломанная душа по имени Лео, девчонка вполне могла бы преуспеть[19].

Алекс определила и ранимость, и ярость, которые присутствовали в девочке в то время, когда та навещала свою мать, проведшую, с короткими перерывами, бóльшую часть жизни Джеммы в той же тюрьме, в которой сидела Алекс.

Ким легко могла представить себе, как Торн воспользовалась недостатком материнской любви, который испытывала девочка, – это подтверждали ее визиты в тюрьму, несмотря на то что ее мать так и не смогла ради нее встать на путь истинный. Алекс использовала эту базовую информации с максимальной выгодой.

Под ее руководством девочка втерлась в доверие к Стоун и проникла к ней в дом. Она так напоминала Ким ее собственную пылкую и яростную юность, что инспектор даже приготовила для Джеммы еду. Дьявол, она даже для Брайанта никогда не готовила, подумала инспектор, продолжая следить за переговорами.

Они оказались короткими, и девушка забралась в пассажирскую дверь.

Глядя вслед отъехавшей машине, Ким вдруг почувствовала необъяснимую печаль, охватившую ее душу.

– Она ведь тебе нравилась, да? – спросил Брайант, когда машина исчезла из виду.

– Я ее понимаю, – негромко ответила детектив.

И это были не просто слова. Мать Джеммы всю свою жизнь то выходила из тюрьмы, то возвращалась обратно. Постепенно родственники устали от норовистого подростка, которая выделывалась просто потому, что не знала, у кого будет жить в следующем месяце. И когда Джемме исполнилось тринадцать, ей предоставили возможность самой заботиться о себе в те периоды, когда ее мамашу «закрывали». Она вышла на улицу, чтобы удовлетворить свою самую базовую потребность. Ей надо было что-то есть.

И в то же время в глубине ее души жила маленькая девочка, которой были необходимы одобрение матери, ее советы и дисциплина. Все это привело Джемму к визитам в тюрьму – и прямо в руки мастера манипуляций Алекс Торн, которая заметила ее сходство с Ким и поняла все ее слабости еще до того, как девочка успела присесть. У Джеммы не было никаких шансов.

– Ты так и не упомянула о ней в своем отчете о том, что произошло в тот вечер, – сказал Брайант.

В его тоне Ким послышалось осуждение. Девочка попыталась убить ее, и Брайанту было бы спокойнее, если б она оказалась за решеткой. Сержант не понял ее решения не выдвигать обвинения.

– И ты что, думаешь, что именно поэтому она теперь живет какой-то необыкновенной волшебной жизнью? – пожала плечами Ким. Мать Джеммы все еще была в тюрьме, а Алекс уже давно забыла, как ее зовут. Девочка потерпела неудачу, а Торн не помнила неудачников.

Но что этот опыт принес самой Джемме? Она опять была на улице и продавала свое тело за горячий обед.

Будто читая ее мысли, Брайант негромко произнес:

– А ты сама могла бы заняться этим, командир?

С этими словами он кивнул в сторону девиц, которые возвращались в свои подъезды после того, как клиент выбрал Джемму.

Ким открыла было рот, но вновь закрыла его. Слишком просто было сказать «нет». Высокоморальный ответ, которого от нее ожидали. Тот самый сразу же приходящий на ум ответ, который отделяет эту жизнь от жизни порядочных людей. Но в реальности она была гораздо ближе к этому решению и к этому выбору, чем могло показаться со стороны. В юности у нее была явная склонность к самоуничтожению и к пагубным привычкам. Жизнь закалила ее и приготовила к разным сценариям будущего, но ни один из них не учитывал ее в качестве офицера полиции.

Большинство людей считает, что «моральные устои» – вещь врожденная, но Ким по опыту знала, что это не так. Она помнила, как читала об одной печально известной убийце – девочка убила двух мальчиков, когда ей было одиннадцать лет. И когда ее спросили, почему она это сделала, девочка ответила: «Потому что я не знала, что это плохо».

Большинство людей не сможет поверить в простоту этого утверждения, но Ким верила. Моральные устои формировались положительными примерами и воспитанием, а закреплялись постоянной практикой и корректировкой.

– Брайант, к счастью, у меня есть возможность не принимать такого рода решения. Но я хочу задать тебе тот же вопрос.

Сержант на мгновение задумался.

– Честно говоря, командир, для того чтобы обеспечить и защитить свою семью, я, пожалуй, пошел бы на все, что угодно.

Ким улыбнулась, признательная ему за честность.

– А вот и еще один клиент, – сказала она.

Машина затормозила и остановилась возле первой девушки. Донна Хилл изящной походкой направилась было к ней, но в трех футах от машины подняла руку в отрицательном жесте и покачала головой. Ким с интересом смотрела, как Донна отвернулась от машины. Те, кто сидит на героине, обычно менее привередливы.

Тем временем проститутка вновь вернулась к машине. На этот раз она наклонилась к окну, покачала головой и, отступив в сторону, вернулась в тень.

Автомобиль медленно проехал вдоль всей улицы, но больше к ней не подошла ни одна девица.

У Ким скрутило живот.

– Немного странно, – сказала она Брайанту. – Пометь этот номер галочкой.

Они проследили, как Донна вернулась на свое место недалеко от Сал.

Мимо прошла какая-то пара, и детектив отступила поглубже в тень. Мужчина был гораздо выше, и его правая рука обнимала женщину… да нет, девочку… за плечи. Стоун смотрела, как пара идет вдоль улицы. Здесь было не совсем обычное место для вечерней прогулки, не говоря уже о погоде на дворе.

Когда пара прошла мимо благотворительного магазина, Сал сделала шаг вперед и прикурила сигарету, а потом вернулась в тень.

Ким присмотрелась повнимательнее и поняла, что рука мужчины не обнимает плечи девочки, а сжимает их, как клещами.