Нет. – Казалось, он не просто разозлился. И он не просто обижен. От волнения у нее скрутило живот. – Я знаю, что ты погибла, предположительно. И я знаю, что спустя несколько лет я встретил тебя на улице маленького американского городка. Я подумал, будто понял, что произошло между этими двумя событиями, пока ты скрывалась, но нет. Я не понимаю, что случилось. – Он крепче обхватил пальцами бокал. Лили показалось, будто его пальцы сжимают не бокал, а ее горло. – Я конечно же не знаю, почему ты так поступила.

Целых пять лет Лили старалась ответить на эти вопросы себе самой. Но отвечать Рафаэлю оказалось намного сложнее. В определенной степени он стал причиной всех ужасных решений, которые она принимала в жизни. Лили сглотнула, поняв, что у нее пересохло в горле, и скрестила руки на груди, словно защищаясь от Рафаэля.

– Может быть, лучше оставить все как есть? – предложила она и испугалась того, как слаб ее голос. Она откашлялась и расправила плечи. – Пожалуйста, не забывай, что я не хотела, чтобы меня нашли.

– Поверь, об этом я помню. – Его голос был сродни удару хлыстом. Он взболтал жидкость в бокале, мрачно глядя на Лили, и у нее создалось впечатление, что он видит, как приподнялись тончайшие волоски на ее затылке и руках. – И ты меня обманула.

– А какая разница почему? – Она старалась говорить спокойно, независимо от того, что чувствует. – Если я назову причины, будет только хуже.

– Ты позволила мне думать, что ты мертва, – бросил он ей, и она поняла, с каким трудом Рафаэль сдерживал злость во время поездки по каналу. Сейчас он дал волю чувствам, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы не вздрогнуть от потока его грубых эмоций. – Ты позволила всему миру считать себя мертвой. Что ты за человек, если убедила в своей смерти тех, кто тебя любил?

– Ты меня не любил, – парировала она. Он насторожился, но она ничуть не пожалела о том, что сказала. Кроме того, она сказала ему правду. – Ты был одержим. Ты увлекся, может быть. Благодаря секретности наших отношений. И их сложности. Ты испытывал восторг и волнение от страсти. Я знаю. Но любовь? Ее не было.

– По-моему, ты достаточно натворила, чтобы еще читать мне нотации о моих чувствах, – сказал он.

– Я знаю, что ты чувствовал, – возразила она. – Я испытывала точно такие же чувства.

– Очевидно, нет, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Иначе ты не направила бы автомобиль к краю утеса и не сбежала бы, заставив меня представить твою ужасную смерть. Ты не знаешь, что я чувствовал, Лили. Я сомневаюсь, что ты вообще способна чувствовать.

Его слова задели ее за живое, но она выпрямилась и промолчала. Она подождала, пока ее сердце перестанет болеть. Наконец, когда от эмоций у нее уже не сдавливало горло, она смогла говорить.

– Я пережила слишком многое, – сказала она ему. – Не каждому человеку такое под силу.

Поджав губы, он осуждающе на нее уставился:

– Прости, но я тебе не верю. Твои действия говорят сами за себя, Лили.

– А как насчет твоих действий?

– Я любил тебя. – Хотя он кричал, Лили показалось, будто его слова с грохотом отразились от стен и дворец задрожал. – Я никого так не любил.

– Я думаю, ты влюбился в призрак, – ответила она слегка дрожащим голосом. – Ты слишком предаешься воспоминаниям. – Он резко фыркнул, но она проигнорировала его и произнесла: – За пять лет ты выдумал новую Лили вместо той, которую потерял. Была ли она добродетельной и чистой? Возможно, ты любил ее так отчаянно, что с ней не сравнится ни одна другая женщина? Неужели ее потеря стала для тебя ударом, от которого ты не оправился? – Она пожала плечами, когда он нахмурился. – Она кажется образцом для подражания. Но это не я, Рафаэль. И это определенно был не ты.

– Я тебя любил, – снова процедил он сквозь зубы. И хотя он был спокоен, Лили показалось, будто его слова ударили ее наотмашь. – Ты не можешь от этого отмахнуться только потому, что тебе это неудобно.

– Я помню, как именно ты меня любил, Рафаэль, – сдержанно ответила она, будто стараясь спастись от уже высказанных истин. – Я помню всех женщин, с которыми ты спал, пока утверждал, будто мы должны сохранять наши отношения в тайне. Ты сказал, что твои любовницы нужны для отвлечения внимания. Ты рассмеялся, когда меня это расстроило. Скажи, ты очень сильно любил меня, когда овладевал этими женщинами?

На мгновение Лили задалась вопросом: что будет хуже – если он не ответит ей или ответит?

– Если такова твоя версия объяснения, она ужасна, – прорычал он и осушил бокал. Он поставил бокал на шкаф с таким громким хлопком, что Лили подпрыгнула. – Не я лжец в этой комнате.

– Напротив, – ответила она, надеясь, что он не услышит беспокойства в ее голосе. – Здесь два лжеца. Ты не такой, каким хочешь казаться, Рафаэль.

– Сейчас со мной говорит реальная Лили или призрак, который я создал в своем мозгу? – спросил он, его карие глаза сверкали яростью. – Мне трудно разобраться.

Она покачала головой:

– Лжецами мы были оба, начиная с той первой ночи, когда ты лишил меня девственности на куче пальто в раздевалке замка твоего отца, а затем ушел на вечеринку и целовал свою подружку, словно ни чего не случилось. – Лили тихо рассмеялась над выражением его лица, не понимая, как может веселиться, когда Рафаэль выглядит таким жестоким. – Прости, но разве это была игра твоего воображения? Неужели все было очень романтично, не было никакого обмана и тайн? Ну, у нас было иначе. И я была такой же безрассудной, как и ты, потому что я прекрасно знала о твоей подружке и не пыталась тебя остановить.

Рафаэль уставился на нее, враждебно и безжалостно. До него дошел смысл ее слов. Она много раз представляла себе этот момент.

Однако после откровений она вдруг почувствовала себя не лучше, а хуже.

– Мы были ужасными людьми, – произнесла Лили, ее голос слегка дрогнул.

– Возможно, – сказал Рафаэль, подходя к ней. Такой унылости в его голосе она никогда не слышала. – Посмотри, до чего мы докатились.

– Возможно, – ответила она, понизив голос, – мы должны забыть о том, что произошло.

Он покачал головой, и на его лице появилось нечитаемое выражение.

– Проблема в том, что ни ты, ни я, ничего не забыли, – сказал он.

Лили напряглась.

– Но это не значит, что мы должны жить прошлым, – произнесла она.

– Ты так считаешь? – Рафаэль резко пожал плечами, его взгляд был злобным и угрожающим. – Может быть, и так. Но я не собираюсь извиняться за то, как я оплакивал тебя, Лили. За то, как я пытался примириться с твоей потерей. Ты ушла. Ты знала, что делала. А у меня не было такого выбора.

– У тебя был выбор раньше, – возразила она, чувствуя злость, обиду и ярость к себе и Рафаэлю. Прошло столько времени, а их обоих ранят события прошлого. Ведь многое изменилось. – Ты предпочел секретность. И вранье. И других женщин.