– Как фамилия ваша? Егоров представился. Секретарша черкнулачто-то в

Календаре.

– Но сегодня Григория Петровича не будет.

– У меня другие сведения, – Егоров весело подмигнул.

– Минуточку, – она подняла трубку и стала крутить диск.Егоров догадался, что она звонит Гришке домой, попытался разглядеть, какиенабирает цифры, но не успел.

– Григорий Петрович, здесь к вам человек пришел, нектоЕгоров. Говорит, вы ему назначили на одиннадцать… Да, конечно…

Егоров вскочил и выхватил у нее трубку.

– Гришка, ты что, совсем сбрендил? Я никуда не уйду, пока тыне появишься в своем кабинете.

– Иван, ты не нервничай, – ответил ему спокойный хрипловатыйбаритон, – ты прости, старичок, я сейчас страшно занят, продохнуть некогда. Мывстретимся обязательно, я помню, что у тебя какие-то проблемы, просто хочувыслушать тебя внимательно, поговорить без спешки. Давай на той недельке, а?

– Ну ты на работе будешь сегодня или нет? – не унималсяИван. – Я целый день свободен, дождусь тебя. Мне ведь не просто поболтатьхочется, беда у меня. Оксанка попала в секту, детей туда затянула…

– Иван, я сюда сегодня никак не попаду. Не получится.Слушай, давай на той неделе, хорошо? Ты оставь Марине свой телефон, я тебе сампозвоню. А сейчас, прости, брат, спешу ужасно. Все, привет.

Иван передал загудевшую трубку секретарше, потом продиктовалей свой домашний номер и вышел из кабинета, совершенно уверенный, что ГришкаРусов ему никогда не позвонит.

Дома в толстом справочнике «Вся Москва» он отыскал ресторан«Вест». Но их оказалось три, в разных концах города. Он стал набирать номеркаждого из заведений.

– Здравствуйте, я хочу подтвердить заказ на сегодня надевятнадцать тридцать. Отдельный кабинет. На фамилию Русов. Нет? Тогдапосмотрите на фамилию Шанли.

Оказалось, что отдельный кабинет был заказан на фамилиюШанли в ресторане «Вест» неподалеку от Чистых прудов. Егоров приехал кресторану к семи.

Конечно, Гришка может и озвереть от такой навязчивости, ноему не было дела до Гришкиных эмоций. Сам Егоров уже давно озверел. Он понималтолько одно: Гришка по долгу службы обязан знать все про эту паршивую секту.Кто же, если не он?

Егоров нервно курил в темной подворотне, из которой отличнопросматривался шикарный ресторанный подъезд. Козырек крыши подпирали круглыестеклянные колонны-аквариумы, в них плавали экзотические рыбы. Кусок тротуарабыл выложен мраморными плитами, девственно-чистыми, несмотря на зимнюю слякоть.До мостовой тянулась пушистая ковровая дорожка. У подъезда стоял навытяжкучернокожий швейцар в красной ливрее.

Гришкин вишневый «Вольво» подъехал через двадцать пятьминут. Егоров шагнул из подворотни, открыл было рот, чтобы окликнуть другадетства, но замер. У ресторанного подъезда притормозила еще одна машина, черный«Мерседес». Оттуда вылез маленький бритоголовый человек азиатской наружности втемно-зеленом кашемировом пальто до пят. Пальто было распахнуто, под нимсверкала белоснежная сорочка, чернел дорогой костюм. Подъезд был освещендостаточно ярко. Впрочем, этого маленького кривоногого он мог узнать вкромешной темноте, в любой одежде и, дверное, даже в гриме и парике.

Гуру и Гришка Русов пожали друг другу руки и пошли в ресторан.Егоров успел заметить, что за рулем «Мерседеса» сидит бритоголовая накачаннаядевка-телохранитель. Не раздумывая ни секунды, он бросился через дорогу кподъезду. Черный швейцар преградил ему путь.

– Простите, у вас заказан столик?

– Да, да, конечно…

Перед Иваном возникла дородная фигура метрдотеля во фраке.

– Добрый вечер, как ваша фамилия?

– Егоров…

«Господи, надо же быть таким идиотом? Ну почему мне непришло в голову действительно заказать здесь столик? Ведь не пустят теперь низа что…»

– Простите, но такой фамилии нет в нашем списке, – хмуросообщил метрдотель.

– Нет? Странно. Ну а свободное место, может, найдется? Яодин.

– Свободных мест у нас нет. Только по предварительномузаказу.

Швейцар вежливо теснил Егорова к выходу. В дверном проемепоказались две здоровенные фигуры в камуфляже. Егорову оставалось тольковернуться в свою подворотню и терпеливо ждать, когда Гришка с гуру изволятоткушать.

Перед тем как перебежать на другую сторону, он бросил взглядв салон «Мерседеса» и заметил, что там никого нет. Было глупо торчать вподворотне на таком холоде. Понятно ведь, раньше чем через полтора часа Гришкаиз ресторана не выйдет. Это не забегаловка. Но Егоров стоял и ждал, не спускаяглаз с ярко освещенного подъезда.

Вечер был сырой, промозглый, летческая шинель не согревала.Он закурил, стал переминаться с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть совсем. Ивдруг почувствовал резкую боль в шее. Через секунду его накрыл с головой густойледяной мрак.

* * *

– Сколько же лет мы с тобой не виделись, Ракитин? А ведь тыбы ни за что не узнал меня, паршивец. Ни за что. Старая стала, да?

– Нет, Зинуля, совсем нет. Просто изменилась немного, но мывсе не молодеем. А я бы тебя узнал, если бы не тряпка твоя и не грязный халат.

– Ну да, как же, ври больше!

– Я не вру, мы ведь с тобой знакомы почти с рождения. А впоследний раз виделись на похоронах бабушки Ани.

– Да… на похоронах. Слушай, Ракитин, а что с тобойпроизошло? Ты почему мокрый такой?

– Так ведь дождь.

– А бледно-зеленый тоже из-за дождя?

– Нет. Просто сплю мало.

– Ага. Мало спишь, много работаешь. Ну ладно. А сумок зачемстолько? Едешь куда-то? Или вернулся?

– Скорее, пожалуй, вернулся. Сумка только одна, а этокомпьютер, ноутбук.

Такси остановилось у серой страшной пятиэтажки. Никитарасплатился. Они поднялись по заплеванной вонючей лестнице на верхний этаж.

– Ненавижу эту конуру, – весело проговорила ЗинуляРезникова, распахивая перед Никитой дверь, – сгорела бы она, что ли.

– А где жить будешь?

– Новую дадут. Лучше. Я вот все жду, вдруг кто-нибудь измоих соседей-алкашей подожжет дом ненароком, – она мечтательно закатила глаза изасмеялась, – самой смелости не хватает. Главное, без конца что-то происходит.То газ взрывается, то электричество замыкает. Но ведь стоит, чертова помойка.Ничего ее не берет.