– Заходите, пожалуйста, милости прошу, – толстяк привстал,протянул руку, – Виктюк Феликс Михайлович, частный детектив.

Егоров пожал пухлую влажную кисть и представился.

– Очень приятно, Иван Павлович. Присаживайтесь. Я васвнимательно слушаю, – голос у него был мягкий, бархатный, и глядел он наЕгорова так сочувственно, так ласково, что на миг стало не по себе.

– Сначала я хочу узнать ваши цены, – сказал Егоров,усаживаясь в кожаное кресло.

– Цена зависит от заказа, – улыбнулся Виктюк, – послезаключения договора мы берем аванс, сто пятьдесят долларов в рублях, по курсу.А по выполнении заказа составляется смета. Так что сразу я не могу назвать всюсумму. Изложите мне проблему, и тогда мы допытаемся прикинуть, во что обойдетсяее решение.

«Аванс сто пятьдесят – это вполне терпимо», – мысленноободрил себя Егоров и стал излагать толстяку суть дела. Тот слушал, неперебивая, и бесшумно постукивал пухлыми короткими пальцами по столешнице Слица его не сходила задумчивая улыбка.

«Чего ж они здесь все такие улыбчивые?» – неприязненноподумал Егоров.

Он прекрасно понимал, что в этом нет ничего плохого.Сотрудники агентства стараются произвести на клиентов приятное впечатление, воти одаривают лучезарными американскими улыбками, кстати и некстати. Просто унего нервы на пределе, поэтому все раздражает и кажется подозрительным.

Он ждал, что по ходу рассказа частный детектив задаст хотябы один вопрос, но тот продолжал молчать и улыбаться. Когда Егоров закончил,Виктюк удовлетворенно кивнул и произнес прямо-таки медовым голосом:

– Скажите, Иван Павлович, а почему вы решили, что это секта?

– А что же еще? – опешил Егоров.

– Да вы не нервничайте, все будет хорошо. Вы расслабьтесь,успокойтесь, мы постараемся вам помочь.

«Я что, к врачу пришел? К психоаналитику или к гипнотизеру?»– вспыхнув, подумал Егоров.

– Я вовсе не нервничаю. Я хочу узнать, что происходит с моейсемьей. В том, что они попали именно в секту, я не сомневаюсь. Мне необходимовыяснить, кто этой сектой руководит, кто ее финансирует, кто заинтересован втом, чтобы сводить с ума детей и женщин.

– А говорите, не нервничаете, – ласково улыбнулся Виктюк, –я же опытный человек, вижу, что вы переживаете тяжелейший стресс. Хочу вассразу успокоить. В том, что я сейчас от вас услышал, нет ничего страшного. Вашажена и дети вовсе не в секте. Это, если хотите, что-то вроде кружка илиоздоровительной группы, не более. Никто за этим не стоит, никто не пытается,как вы выразились, сводить с ума детей и женщин. Сейчас в моде йога, новыетеории питания, закаливания, оздоровления. Что касается женщины в черном,которая якобы оглушила вас и выкинула на улицу, – по мягкому лицу скользнуласнисходительная усмешка, – ну вы меня извините, вы посмотрите на себя, здоровыйкрепкий мужчина, летчик, и вдруг какая-то дама вас вышвыривает… Нет, я верювам, верю каждому слову. Просто возможен другой вариант, более реальный. Выустали после длительного рейса. Я представляю, какие у вас там, в Аэрофлоте,нервные перегрузки. Так вот, вы устали, а потому сами не заметили, какочутились во дворе на лавочке.

– Да вы что?! – повысил голос Егоров. – Если они тамсумасшедшие, то у меня пока все нормально с головой. Я отлично помню…

– Ну как же отлично помните? – мягко перебил Виктюк. – Высами сказали, что очнулись на лавочке. Ну ладно, давайте оставим эту тему впокое. Ни вы, ни тем более я не можем в точности восстановить события. Верно?Ну так и не будем гадать, что именно произошло. Вообще, вам следуетуспокоиться. Еще раз повторяю. В том, что вы рассказываете, много странного инепривычного, но поверьте, ничего страшного. Да, ваша жена и дети занимаютсямедитацией, стали иначе питаться, обливаются холодной водой. Их образ жизни изменился,соответственно изменилось и мышление. Вы перестали понимать их. Но из этого неследует, что вы полностью правы, а они нет.

– Послушайте! – не выдержал Егоров. – Хватит морочить мнеголову! Дети не ходят в школу, голодают, и вы хотите мне втолковать, что всенормально? Меня оглушили и вышвырнули, а вы пытаетесь доказать, будто этотолько померещилось мне?

– Ну да, конечно, – рассмеялся Виктюк, – я их агент. Я сними заодно. Перестаньте, Иван Павлович. Мы с вами так ничего не добьемся. Вы,кажется, готовы ополчиться на весь мир. Давайте успокоимся и подумаем вместе,как быть.

– Я не за утешением к вам пришел, – мрачно произнес Егоров ипочувствовал, что краснеет. С нервами было совсем худо. – Если вы мне не веритеи отказываетесь заниматься этим делом, так и скажите.

– Что вы, Иван Павлович, разве я отказываюсь заняться вашимделом? Просто я пытаюсь объяснить вам что никакой катастрофы нет, и не стоитпаниковать. Я выясню все про эту группу. Сейчас мы оформим необходимыедокументы, и в ближайшее время вы получите полную информацию. Стоить это будетнедорого. Думаю, кроме аванса, вам придется заплатить потом еще долларовпятьдесят, не больше. Сумма вас устраивает?

– Вполне, – буркнул Егоров.

«Ну что я так завелся? – подумал он. – Может, он правдахотел меня успокоить? У меня плохо подвешен язык, я коряво излагаю, и емукажется, что я преувеличиваю. Наверное, со стороны я выгляжу абсолютнымневрастеником. Со мной тяжело разговаривать».

– Хорошо. Спасибо. Давайте оформлять документы.

Егоров ничего не понимал в договорах. Он принялся читатьмногочисленные пункты и подпункты о правах и обязанностях сторон, но вскоресообразил, что тупо водит глазами по строкам, словно перед ним китайскиеиероглифы.

– Вам что-то не ясно? – участливо поинтересовался Виктюк.

– Нет, почему? Все ясно.

Столько сил уходило в последнее время на борьбу с дрожащейбестолковой паникой, что он не мог сосредоточиться. Ему казалось, времяработает против него, против его семьи, с каждой минутой жена и сыновья уходятвсе дальше, исчезают в черной пустоте со свистящей дикой скоростью, и надонестись, бежать, спасать, а не вчитываться в строчки идиотского договора. Дажеесли добродушный толстяк начал бы сейчас разъяснять ему все эти пункты иподпункты, он все равно не понял бы ничего.

Расписавшись возле галочек, заплатив аванс и получивквитанцию, он вышел на свежий воздух. В воротах остановился, стал прикуривать,но огонек зажигалки не хотел вспыхивать, ребристое колесико прокручивалось,оставляя на пальце черный след. Егоров стоял, низко опустив голову, прикрыв ладонямислабый, дрожащий огонек.

Сердито взвизгнул автомобильный сигнал. Егоров успелотпрыгнуть. В ворота въехал вишневый новенький «Вольво». Иван Павлович прикурилнаконец, глубоко затянулся и, немного успокоившись, взглянул на машину, котораяедва не сбила его.