– Отойди от нее, Оуэн, – мягко сказал король. – Она здесь не без причины. Она плетет заговоры и разрушает. Если ты послушаешься ее, мальчик, твоя семья погибнет. Из-за нее. Я хочу спасти тебя, Оуэн. Пойдем со мной.

Оуэн почувствовал боль в плече, но это была какая-то ненастоящая боль. Он слышал слова, слова королевы, но они не могли проникнуть сквозь шум воды. Память пыталась донести что-то о прикосновении короля, но это было так же раздражающе, как жужжание, и он отмахнулся от него.

– Я бы не стал лгать тебе, – сказал король серьезно, нежно, как будто приглашал бабочку опуститься на его ладонь. – Здесь есть опасность. Опасность, которую ты не можешь видеть. Ты попал в паутину, Оуэн. Позволь мне освободить тебя. Подойди, возьми меня за руку.

Король протянул руку в черной перчатке. Кожа казалась мягкой и теплой, жест был таким манящим.

Оуэн стряхнул руку королевы и направился к королю. Ему казалось, что от протянутой руки исходили воды самого Потока. Он знал, знал наверняка, что будет в безопасности, если возьмется за руку короля. Вокруг слышались какие-то слова. Некоторые звучали резко, но не могли победить чувства, переполнявшие Оуэна.

Он уверенно подошел к королю, который больше не выглядел страшным. Он выглядел усталым и страдающим, но у него была добрая, благородная улыбка.

– Моя племянница так беспокоится о тебе, – ласково сказал король. – Может, устроим ей маленький сюрприз? Она так испугалась, когда решила, что ты в беде, Оуэн. Пойдем обратно во дворец, поищем ее?

Оуэн нетерпеливо улыбнулся и кивнул. Да, ему бы это понравилось. Он бы очень этого хотел.

– Ты покажешь ей, как покинул замок, Оуэн? Мы все так удивились, что у тебя хватило ума найти выход. Но я с самого начала знал, что ты умный парень.

Оуэн снова кивнул. Он стремился рассказать о тайной двери принцессе Элизе. Возможно, теперь это будет их общим секретом. Когда он наконец взял руку короля, на сердце у него стало легко. С этим прикосновением он словно оказался в лодке, плывущей в спокойной воде. Впервые с тех пор, как покинул Таттон-Холл, он чувствовал себя в безопасности. Вместе Оуэн и король отошли от королевы и журчащего фонтана. У мальчика кружилась голова от счастья, когда он цеплялся за руку короля, чувствуя сильную хватку, тепло кожи.

Оуэн повернулся к королеве. Она плакала. Почему? Он махнул ей, кивая, чтобы дать понять, что все хорошо. Затем посмотрел на черно-белые плитки на полу. Он наступил на белую. Король наступил на черную. Оуэн подумал, что похоже на игру, и это заставило его хихикнуть.

– Что тебя забавляет, Оуэн? – любезно спросил король. Его голос внушал доверие.

– Квадраты, – сказал мальчик, указывая свободной рукой. – Белые и черные. Как доска для вазира.

Ему не пришло в голову, что он впервые обратился к королю. Теперь ему было так легко с ним, казалось, что они всегда были лучшими друзьями.

– Ты играешь в вазир? – удивленно спросил король.

– Отец учил меня.

– Я тоже играю в вазир, – сказал король на ходу. – Игра пришла к нам из восточных королевств. Ты знаешь это?

Они подошли к огромным дверям святилища.

– Она из Чандигарла.

– Я знал, что ты умный парень. Хочешь доску для вазира, Оуэн? Я могу приказать вырезать для тебя.

Оуэн смотрел на задумчивое лицо короля в восторге.

– Правда? – выдохнул он. – У меня никогда не было собственной доски!

– Тогда она у тебя будет, – пообещал король. – Если ты останешься в замке. Ты должен остаться в замке, Оуэн.

Мальчик кивнул. Это стоит того, если он получит собственную доску для игры в вазир.

Они вышли из святилища и пошли к внешним воротам. Оуэн увидел бассейн и подумал, где этот толстяк, Манчини? Ему бы хотелось, чтобы тот поделился с ним маффином, и хотелось посмотреть, как он снова кидает крошки голубям.

Вспышка страха толкнулась в его сердце. Хотя они были под жаркими лучами солнца, он чувствовал… холод. Он снова сжал руку короля, но кожа перчатки уже не была такой мягкой. Казалось, король стискивал его руку. Это было почти неудобно. Пока они шли, хромота короля становилась все более заметной. Оуэн услышал подавленный вздох боли и поднял голову, чтобы увидеть, как король смотрит на ворота. Его зубы стиснулись, как будто он очень старался сильно сосредоточиться.

Ропот фонтанов начал отступать. Оуэну казалось, что он был пойман, балуясь в воде, и потому его ждут неприятности. Чувство вины заполонило. Что-то было неправильно.

Они подошли к воротам, и обитатели убежища расступились, позволив им пройти. Оуэн посмотрел на высокую каменную арку, затем оглянулся на святилище. Рэтклифф шел позади них, хмуро глядя на него со злобной яростью. Это вызывало еще большее беспокойство.

Секстон стоял у ворот.

– Вы уходите по собственному желанию? – строго спросил он Оуэна.

Мальчик кивнул, испуганный его суровым взглядом. Но дурные чувства отступили, когда король снова сжал его руку. Ничего не изменилось. Король заставил его чувствовать себя в безопасности, а еще он хотел, чтобы ему вырезали доску для вазира и увидеть принцессу Элизу. Что еще взаправду имело значение? Он подобрался ближе к королю.

– Вы слышали мальчика, – сказал король с подавленным стоном.

Теперь сердце Оуэна билось быстрее. Они вместе вышли из ворот, все еще взявшись за руки. Что-то заставило Оуэна оглянуться еще раз, и на сей раз он увидел толстяка, стоящего рядом с Рэтклиффом и принимающего деньги из его рук. Может, Раэтклифф платил Манчини за то, чтоб тот принес ему маффины? Странно как-то.

– Рэтклифф! – рявкнул король.

Теперь они были за воротами и направлялись к замку. Стук сердца отдавался громом в груди Оуэна. Почему он покидает святилище? И зачем он вообще туда приходил? Была причина, и это казалось важным, но он просто не мог вспомнить.

– Отведи его обратно во дворец, – сказал король, переводя дыхание. – Мне нужно отдохнуть. Я истощен. У парня сильная воля, мощная, как корни деревьев.

– Я завидую вашему дару, милорд, – сказал Рэтклифф, присоединившись к ним. Он схватил свободную руку Оуэна, крепко сжав ее, до боли.

Затем король отпустил Оуэна, и туман развеялся. Оуэн все вспомнил, как лунатик, пробудившийся на полпути. В нем боролись смятение и ужас.

– Не надо льстить, Рэтклифф, – усмехнулся король. – Я не выношу лести. И знаю, кто я. И ты тоже. Держи мальчика под присмотром, или я обещаю, что появится новый глава шпионов, а тебя отправят на север, чистить Хорвату сапоги. Я ожидал от тебя большего, Дикон. Если я не могу доверять тебе в мелочах… – Он позволил угрозе оборваться, а затем сделал в их сторону пренебрежительный жест.

Рэтклифф снова покраснел, его челюсть сжалась от злости.

– Пошел! – прорычал он, дергая руку Оуэна так сильно, что казалось, вырвет ее из плеча.