Девочка выпрямилась и села, её затёкшие суставы протестовали против неожиданного движения. Хепцибар огляделась.

Огонь, разведённый накануне вечером, теперь представлял собой небольшую кучку тлеющих углей в середине пещеры. Кэш всё ещё спал возле него, впитывая последние остатки тепла. Азура обвивала его широким полукругом; глаза её были закрыты, а из приоткрытой пасти доносилось тихое хриплое дыхание. Аза стоял чуть в стороне, спиной к ней.

Хепцибар с трудом поднялась на ноги и потянулась. Она тихонько подошла к Азе и присела с ним рядом.

– Что у тебя тут? – прошептала она, но уже видела, что держит в лапах Аза.

Это было копьё Кэша.

Аза осторожно водил острым когтем вверх-вниз по древку. Изгиб его когтя точно соответствовал линиям, вырезанным в чёрной сосне.

– Это сделано белозмеем, – сказал Аза. – Когтями, как у меня… и огненным дыханием, – добавил он тихо и задумчиво.

Хепцибар протянула руку и перехватила копьё с той стороны, где его ребристое древко было сглажено и приняло форму человеческой ладони.

Ладони Кэша.

Хепцибар рассматривала другой конец копья. Его остриё было заточено, как игла: хватило лёгкого прикосновения, чтобы оно пронзило кожу на большом пальце, и выступила кровь. Так вот с каким оружием сражался Кэш…

– И что это вы делаете?

Жёсткие, угрожающие слова разрушили тишину пещеры. Хепцибар и Аза подняли глаза и увидели Кэша, сверлившего их взглядом; кожа его побагровела, а на виске пульсировала вена. Его глаза сузились до щёлочек.

– Положите его, – прошипел Кэш.

За спиной мальчишки пошевелилась Азура.

Хепцибар вздрогнула, осознав, что инстинктивно сжимает копьё и направляет его прямо в грудь Кэша. Она сглотнула. Неужели и в ней заложена способность убивать? Она заморгала и встряхнулась, словно пробуждаясь из транса.

– Вот, – сказал она. – Мы никому не хотели причинить вреда…

Кэш выхватил копьё из рук Хепцибар, перехватил его по центру и развернул; острый, как игла, наконечник теперь был направлен прямо ей в сердце.

– Ещё раз тронешь, – сказал Кэш, – и я убью тебя вместе с твоим змеем.

Хепцибар кивнула и потупилась под яростным взглядом Кэша. Азура поднялась на лапы и встала возле мальчика, готовая наброситься на Азу.

– Это я, – признался Аза. – Я взял копьё!

Азура фыркнула. Она оглядела маленького белозмея с его сияющей свежей белой кожей. Длинные усики в уголках её пасти задрожали.

– Это копьё сделала я, – начала она, глядя куда-то вдаль; голос её звучал всё тише. – Дни напролёт я летала над жёлтыми пиками, пока не нашла подходящую ветку тысячелетней сосны, из тех, что растут только на вершинах самых высоких скал. Я отломила её зубами, выточила своими когтями, закалила своим дыханием… – Азура раскрыла пасть и выпустила струю пламени прямо в Азу, который в испуге отшатнулся. – А ты, маленький змеёныш, осмелился прикоснуться к нему.

Кэш, криво улыбнувшись, отвернулся.

– Оставь их, Азура, – сказал он. – Не стоит тратить на них время. Пойдём, посмотрим, что там, в кладовых.

Они оставили Хепцибар и Азу стоять у остывающих углей потухшего костра. Девочка взглянула на белозмея. Его гребень встал дыбом, хвост дёргался из стороны в сторону, и когда он поднял глаза на Хепцибар, ей показалось, что они стали темнее, чем раньше.

– Я сделаю тебе такое, – заявил он.

На второй день Мика с Илаем значительно продвинулись. После холодной ночи чистое небо подарило им солнце, и теперь оно щурилось с высоты, горячее и ослепительно яркое.

Путники преодолели мрачную равнину и поднялись на хребет невысоких утёсов, а с приходом темноты расположились на ночлег в узкой расщелине, защищённой от ветров отвесной скалой: Илай у самого входа, Мика чуть в глубине.

Их мучил страшный голод; Илай рыскал по всем карманам в поисках хоть чего-нибудь съестного. Во внутреннем кармане он обнаружил несколько полосок сушёного змеиного мяса и поделился им с Микой. Они медленно жевали мясо, превращая его в кашицу, и как можно дольше старались не глотать. Но и после этого остались голодны.

– Может, нам поискать себе еды? – спросил Мика. – Или поймать кого-нибудь?

Скалолаз покачал головой.

– Если будем останавливаться, чтобы искать или ловить, Мика, – сказал он, – скорее всего, нас самих съедят. Я уже говорил, парень, нам нужно двигаться как можно быстрее, иначе точно погибнем.

Третье утро застало их спящими; Мика и не проснулся бы, если бы Илай не разбудил его, тряся за ботинки. Мика сел, больно стукнувшись головой о низкий потолок пещеры, и выругался.

Илай капнул немного огненного масла в мятую кружку, поджёг и растопил в медном котле собранный им снег. Вода закипела, и они с Микой по очереди пили её, передавая друг другу котелок. Когда он опустел, Илай собрал всё в рюкзак и поднялся на ноги.

Они покинули своё узкое убежище и снова вышли навстречу скалистому пейзажу. Живот Мики был наполнен согревающей водой, но этого было мало для поддержания сил.

– У вас в карманах больше не завалялось еды? – спросил он.

Илай покачал головой.

– Но зато мы отлично продвинулись, парень, – сказал скалолаз. – По моим подсчётам, мы уже на полпути. Остаётся только молиться, чтобы хорошая погода продержалась подольше.

В молчании они продолжили бок о бок с трудом пробираться по хрусткому снегу.

Высоко в небе висели тучи; поднялся ветер, который погнал их по небу, как потревоженное стадо овец. Мика наблюдал за тёмными тенями туч, скользившими по заснеженным полям, но, когда некоторые из них словно замерли, удивлённо поднял голову.

Мика посмотрел на небо: тучи по-прежнему двигались; он снова взглянул на равнину и понял, что неподвижные серые фигуры вовсе не были тенями.

– Серозмеи, – сказал Илай, взглянув в ту же сторону. – И, судя по виду, не в лучшем состоянии.

Огромные создания исхудали так, что кожа свисала с их костей, как полотно между колышками палатки. Змеи фалангой брели по заснеженной равнине: самцы кольцом окружали самок и их годовалых детёнышей. Стадо снова остановилось, и взрослые опустили головы, напрягая мышцы шей, которые сжались как толстые канаты, и принялись раскачивать головами из стороны в сторону, разрывая снег.

– Если раскопать поглубже, можно найти траву, – сказал Илай. – Хоть это и неважная подкормка в это время года, – тихо вздохнул он. – Без неё серозмеи совсем ослабнут, так что краснокрылы и хребтозмеи легко их изловят – и нас вместе с ними, если будем держаться слишком близко.

Мика с завистью смотрел на серозмеев. Хоть и неважная, но у них была еда; они кусали и жевали, глотали и набивали животы, и его собственный живот заурчал от негодования. Илай ушёл вперёд, и Мика поспешил вдогонку, осматривая небо в поисках хищников.