Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Продавая душу
Вот мы и подошли к границе, которая без всяких сказок и фэнтези делит нас на живых и тех, кто живыми только кажутся. Торговля собой, продажа себя ведет к смерти человека в теле homo sapiens. Происходит это почти незаметно. «Ладно, сегодня я соглашусь ненадолго поступиться ощущением, что я есть, это ведь только ощущение, а польза-то от поступка очевидна, конкретна. Так и быть, не буду самовыражаться, уступлю их требованиям, тошно, правда, но выгода-то какая! А здесь я, так и быть, не реализуюсь, уступлю эту территорию, не буду утверждаться в своем праве». Отличная сделка, правда, может оказаться, что завтра не будет того, кто будет радоваться тому, что мне за это дадут сегодня.
В конечном итоге, когда мы говорим о субъективности, о личной ответственности, об ощущении «я есть» – мы говорим о душе. Самая большая страшилка в разных картинах мира – это потеря души. О чем страшилка-то? Потерял душу – зато как хорошо живет! В чем страшилка?! Страшилка в одном простом: человек без души не существует.
В наше время всяких фэнтезийных фильмов и почти фэнтезийной науки очень просто и легко понять: граница, которую никак не могут ни в каком фэнтези преодолеть, – это как сделать робота с душой. Это и есть граница. Все можно придумать, кроме души.
Раньше это была страшилка. Дьяволу ничего от нас не надо было, кроме души. Ничего. Казалось бы, так просто, и все… Правда, всегда рассказывается, как мучается потом человек, понимая, что у него нет души. А сейчас пытаются создать фильмы, показывают, как переживают роботы, что они отличаются от людей отсутствием этого эфемерного органа… Такой у человечества способ в разные времена, в разных обстоятельствах нащупать некое определение более-менее внятное чего-то невыразимого, чего-то не поддающегося расчету, вычислению… Уже, говорят, даже вычислили вес души… Чего-то такого, что есть и, может быть, не предназначено для рационального понимания, ибо является целостностью по данности своей. А разрушение целого уничтожает его качественную определенность, и куски этого разбитого целого уже к тому целому никакого отношения не имеют. Не зря говорят, что нельзя смотреться в разбитое зеркало. Нельзя склеить разбитую душу, вернуть проданную. Ее можно потерять, а вот можно ли вернуть? Есть ли этому цена?
Именно поэтому мне так хочется, чтобы женщины набрались смелости увидеть, что у них есть место силы – это способность ощущать и сохранять связь времен, хранить и передавать историю жизни человеческой души, оживлять способность одной души присоединиться к опыту переживаний и чувств других душ, в чем бы это ни выражалось – в высоких произведениях искусства, в незатейливых песнях у детской колыбели, в умении понимать и слышать другого человека или в традиции встречаться семьей за воскресным обедом.
Я надеюсь, что хотя бы некоторым захочется попробовать реализовать свою, женскую функцию – заполнения, и мир рациональных конструкций постепенно наполнится живыми связями, чувствами, переживанием. И правда смысла, и правда бытия встанут вровень. И человечность устоит.
Сладкое и страшное слово «свобода»
Свобода или обеспеченность?
Люди очень любят говорить о свободе. Мечтать о свободе, рассуждать о достоинствах свободы и ярме несвободы, любят рассказывать, что бы они стали делать, если бы она у них была. И как только они начинают делиться подробностями своих мечтаний о свободной жизни, сразу становится понятно, что говорят они об одной ее, самой простой ипостаси – «свободе от». Это и понятно. Свобода от – это легко завоеванная свобода, это бунтарство. Что-то отпихнуть, какой-то закон нарушить, за какие-то границы приличий, нравственности, страхов, того, что мама с папой велели, перешагнуть – вот вам и свобода. Такое всем знакомое, малоприятное, подростковое бунтарство. А кому выгодно, те подтолкнут, направят, внушат – вот вам и революция. Но дело в том, что даже для бунтарства нужно откуда-то брать энергию, то есть ресурс.
С подростками понятно: период полового созревания, гормональный взрыв, хаотическая энергия природы и жажда самоутверждения, жажда заявить о факте своего существования, подстегнутая законами стаи и страхом затеряться в огромном давно существующем и отлаженном в своем функционировании мире. У них есть ресурс. Вопрос в том, на что они его потратят.
В период личности все становится гораздо сложнее. А для того, чтобы получить свободу в социуме, опять-таки нужен ресурс. И количество его напрямую зависит от места в пирамиде. Чем выше, тем больше ты свободен от, скажем, бытовых забот, проблем, финансовых напряжений. Кстати говоря, и общественное мнение поменьше давит, потому что если вы высокого класса специалист, вам можно то, что нельзя другим. Это тоже все достаточно понятно.
Женщины отличаются тем, что особенно любят мечтать об этой самой «свободе от» в варианте «у меня все будет, а мне за это ничего не будет». Думаете, это по недалекости ума? Отнюдь. Это нормальная, естественная реакция на предлагаемое социумом место. «Украшение» иначе думать не может, да и прачка мечтает выйти за графа, чтобы стирать только на себя.
«Ты моя принцесса», – умиляется папа, «Ну, прямо королева», – восхищается бабушка. Правда, королевы и принцессы все больше сказочные, кукольные, призы в витринах. Реальные королевы не знают, что такое «свобода от». Королеве можно гораздо меньше, чем кухарке, будь ты королевой красоты или английской королевой. Да, у них есть такой ресурс, о котором не может даже подумать провинциальная девочка в своих самых смелых мечтах, но цена его… От чего быть несчастной принцессе Диане? Не задумывались? Если предложить девочке, мечтающей о королевском ресурсе, пожить хотя бы месяц по расписанию самой богатой женщины Англии Елизаветы II, как долго сохранится их мечта о королевском статусе? Потому что цена этого простому человеку, находящемуся в основе пирамиды, просто не снилась.
Все смотрели «Римские каникулы». Она красива, он красив, вообще Рим – прекрасный город. А ничего нельзя. Смотрели фильм «Королева»? Смотрели фильм «Елизавета Английская»?
Немножечко тряпочек в среднестатистическом магазине прикупила, макияжик сделала и говорит: «Ну, я теперь королева». Королева в том смысле, что я могу требовать больше, а не от меня могут требовать. Почитайте исторические романы, там всюду написано: «Ваше величество, вы должны. Страна ждет, народ просит, вы обязаны». И поступаются всем: и частной жизнью, и душой, и
