Он вновь потупил взор.

– Сеньора даст пять реалов? Мне надо поскорее убираться отсюда, а в карманах ни гроша.

Анита, не считая, вложила ему в руку несколько монет.

– На!

Чумазый шалопай перебрал их, капризно надул губы.

– Здесь всего четыре. Одного не хватает.

Кончита сорвала с шеи цепочку, на которой болтался золотой реал, сунула мальчишке.

– Держи. Эту монету подарил мне когда-то Хорхе… мой муж… которого ты называешь Биготе. Помоги его отыскать!

Пацан ссыпал выручку в недра своих рваных штанов и поманил рукой собеседниц. Они склонились к его устам.

– Ищите в заброшенной часовне, что за городом, недалеко от пастбища, – прошуршал он еле слышно. – Остерегайтесь Пепе. Диего с Хуаном после обеда дрыхнут, у них сиеста, а этот дьявол, кажется, никогда не спит. Сегодня никого не ждали, так что, если поспешите, застанете их врасплох. Может, и Биготе спасти успеете, если они его еще…

Не докончив фразы, мальчишка с ловкостью обезьяны ухватился за нижнюю ветку платана, подтянулся, перемахнул через ограду и припустил по дороге, сверкая голыми пятками.

– Постой! – крикнула ему вдогонку Кончита. – Подожди минутку!

Но парень улепетывал не оборачиваясь и скоро скрылся за холмом.

– Пусть убегает, – сказала Анита. – Все, что нужно, он нам уже сообщил. Осталось выяснить, где это пастбище и где часовня.

– Я знаю! Я покажу дорогу…

Кончита, презрев опасности, рвалась в бой прямо сейчас, горячая испанская кровь в ней вскипела ключом. Анита, как более рассудительная, посоветовалась с Максимовым. Тот затею штурмовать прибежище бандитов разнес в пух и прах.

– Вы хотите, чтобы мы взяли разбойничью свору одни? Да вы и стрелять как следует не умеете!

– Я умею, – напомнила Анита.

– Я тоже, – сказала Кончита, – меня Хорхе научил.

– Все равно это несерьезно! Перебьют нас, как воробьев из рогатки.

Анита разозлилась.

– И что делать?

– Можно обратиться в жандармерию, они вышлют подкрепление.

– Смешно. Меня там уже зачислили в умалишенные, теперь и тебя добавят в список… Алекс, никто не говорит о штурме. Мы должны произвести разведку, убедиться, что мальчишка не наврал…

Ну кто бы сомневался, что в финале препирательств победу одержат дамы? На разведку Максимов скрепя сердце согласился, правда, собирался произвести ее один. Но тут взвихрилась Кончита. Она выдвинула железный аргумент: речь идет о Хорхе. Стало быть, никаких возражений она не потерпит. И к тому же – кто, кроме нее, покажет, как дойти до заброшенной часовни?

Анита в который раз удостоверилась, что сестра не всегда бывает тихоней и размазней. Взрослеет понемногу. Четвертый десяток разменяла, пора бы уже…

Максимов сдал позиции, одобрил совместную вылазку, но оговорил особые условия: он – командир, подчиняться ему обязаны беспрекословно, ловить каждое его слово или взмах руки. Если он в какой-то момент решит, что риск превышает допустимые пределы, отряд без возражений поворачивает вспять.

Продолжительное время ушло на то, чтобы договориться с Вероникой. Трусливая баба не соглашалась ни идти со всеми, ни оставаться одной в «нехорошем доме». Ныла, валялась в ногах, обнимала колени у всех поочередно. Ее стенания тронули сердце Аниты, и экспедиция едва не сорвалась, но Максимов уже настроился на то, чтобы идти, и в приказном порядке заставил Веронику подчиниться. Ее заперли в доме, при этом окна были задраены. Анита распорядилась, чтобы Вероника задвинула на входной двери внутренний засов и не отпирала никому и ни под каким видом – только хозяевам, которые просигнализируют о своем возвращении.

– А ежели не возвернетесь? – проблеяла служанка тоскливо и посмотрела на уходящих так, будто провожала их в последний путь. – Что мне тогда? В петлю лезть иль головой в речку…

– Не вздумай! Можешь к нашему приходу приготовить ужин.

Наконец вышли. Уже смеркалось, но это вполне согласовывалось с намерениями Максимова. Он рассчитывал добраться до места под покровом темноты. Кто знает, вдруг там такая же голая и просматриваемая местность, как возле Кельтской пещеры? Не стоило первыми попадаться на глаза превосходящим силам противника.

Шли неспешно, Анита через каждые десять шагов озиралась, проверяя, нет ли слежки. Кончита вела своих спутников пастушьими тропками мимо полуразвалившихся хижин – то был уже не город, а пригород, когда-то заселенный простым людом, но ныне покинутый.

– Куда они подевались?

– Здесь была деревня, человек сто, все держали овец. Лет пятьдесят назад вспыхнула эпидемия чумы, – пересказала Кончита слышанное от местных. – Многие умерли, остальные побросали дома и переехали в другие районы. Мы с Хорхе застали это место уже заброшенным… А вот и пастбище. Но на нем с тех пор никто никого не пасет.

– Оно и к лучшему. Наша задача – подойти к часовне незаметно.

Ночь облепила землю чернотой, сквозь которую, однако, проглядывала полная луна, что оказалось как нельзя кстати. Максимов запасся переносным фонарем, но не собирался зажигать его без крайней необходимости, чтобы не привлекать к отряду внимания. А при луне все и так было видно.

Пока что фортуна им благоприятствовала. Впереди, на краю обезлюдевшей деревеньки, замаячила искомая часовня. В прошлом веке люди возносили в ней хвалу Создателю и просили у него милости на будущее, теперь же и она, подобно окрестным лачугам, стояла всеми забытая и никому не нужная. Разве что разбойникам, которые обрели в ней временный приют.

Следовало признать, что большая часть пути преодолена успешно. Никто не помешал маленькому отряду, никто даже не попался навстречу. Максимов, прикинув на глаз оставшееся расстояние, уже готовился скомандовать «Стоп!», чтобы собраться с силами и мыслями перед решающим броском, но заметил справа от тропинки небольшой овражек, заросший бурьяном.

– Туда! – отдал приказ не столько голосом, сколько жестом.

Все трое скатились в овражек и замерли. Максимов высунул голову из сорных зарослей. Позиция – лучше не придумаешь: часовня видна как на ладони, до нее по прямой с полсотни саженей.

– Делаем так, – промолвил он одними губами. – Я подбираюсь к часовне, смотрю, слушаю… Словом, оцениваю обстановку.

– А мы?

– А вы сидите здесь. И чтоб ни звука! Если меня обнаружат и начнут стрелять, прикроете. Ясно?

– А как это «прикроете»? – не поняла Кончита, слабо разбиравшаяся в батальной терминологии.

– Отвлекаете внимание. Палите куда угодно… главное, не в меня.

Он оставил им турецкий пистоль. Оружие, что и говорить, неважнецкое, но «Дрейзе» следовало держать при себе. Там, в непосредственной близости от бандитского гнезда, надежный револьвер мог ох как пригодиться!