Но это вполне могло девочке и показаться.

Перла дышала так, будто бегала час не преставая, её переполнял восторг от встречи, от такого великолепного подарка, от внимания кого?! Самой её величие королевы! Подарок! Подарок самой королевы! Да теперь любой в замке лопнет от зависти, что с неё говорила Её Величие, что сделала ей подарок. Да, подарок на день рождения! Никому не делала, а ей сделала! И она теперь вместе со всеми будет ходить на занятия к учителю! Перла была вне себя от восторга! Хотелось закружиться в неистовом танце. Она даже не смогла идти – ноги её не слушались.

После прогулки Перла потребовала новое место на половине старших. Гувернантка, а затем и няня предложили подождать, когда будет объявлен о решении королевы, но девочка разозлилась и стала гневно выговаривать старшим, что сама её величие у них на глазах продиктовала свой указ, и как теперь понимать их поведение? Они игнорируют королевские указы?

Гувернантка с тяжелым вздохом кивнула, и няня ушла, каждым своим движением подчеркивая глубокое несогласие. Вскоре явились лакеи и рабочие из столярной мастерской. Кровать и комод Перлы были перенесены в другую спальню, а вещи уже перекладывала няня и вызванная горничная.

Когда с занятий с учителем пришли старшие девочки, Перла уже полностью перебралась на новое место и, довольная, сидела на своей кровати. Она мечтала, что Джулия и Кристина удивятся, увидев новую соседку, станут расспрашивать её почему и как она здесь оказалась, и она им расскажет, что сама её величие королева повелела перевести её к более старшим, тем, кто уже учится.

Но новые соседки, к кому так тянулась маленькая маркиза, встретили её в штыки.

– Почему это ты здесь? – с возмущением сказала старшая, Джулия.

– Это наша спальня, – с угрозой в голосе сказала Кристина.

Перла подавилась вздохом. Не такого она ожидала, не о том мечтала. Красивая сказка разрушилась в одно мгновенье. Получилась некрасивая проза.

И Перла, бывшая в напряжении весь этот день, от самой встречи с королевой, наконец, сдала. Она заревела самым недостойным образом. Плакала и кричала, что это королевское распоряжение – чтобы она училась со старшими.

Кристина прошипела:

– Её величие могла поместить тебя к нам в классную комнату, но не могла перевести тебя в нашу спальню. Ты – малявка, поэтому должна жить с малявками, поняла? Убирайся обратно!

Няня и гувернантка не спешили вмешиваться. Няня – потому что была занята с младшими, а гувернантка хотела немного охладить юную маркизу и дать ей урок на будущее, чтобы сбить немного спесь и научить не капризничать.

Перла, видя, что её никто не поддерживает, разревелась ещё сильнее, стала некрасиво визжать, так, что изо рта летела слюна, а из носа потекло, топала ногами и требовала, чтобы вызвали её мать, маркизу Инвиато.

Гувернантка, так и простоявшая в гостиной у двери спальни старших девочек, наконец зашла внутрь.

– Сударыня, во избежание гнева вашей матушки по поводу вашего недостойного поведения, прошу успокоиться и привести себя в нормальное состояние. Только в этом случае она будет приглашена к вам.

Перла красная от слез, заикаясь выкрикнула ей в лицо:

– А я сама к ней побегу! И вас спрашивать не стану! Понятно? – и вновь зарыдала в отчаянии, однако в коридор бежать не стала, а пошла вглубь комнаты, к двери, ведущей в умывальню (все её туалетные принадлежности тоже уже успели перенести и расставить на новых местах). Там она долго плескалась, сморкалась, журчала водой. Вышла уже успокоившаяся, умытая и причесанная.

Гувернантка с неудовольствием заметила красные пятна на тонкой и белой коже. Веки, которые от природы нависали над глазами, как после плача, сейчас вообще выглядели безобразно и почти прятали под собой глаза; губы распухли и покраснели. Да, в таком виде показать девочку матери было рискованно, но все абсолютно присутствовали при безобразной сцене и знали, кто её затеял. Поэтому за маркизой Инвиато всё же был послан слуга с тихим напутствием не торопиться.

Мать пришла не раньше, чем через час. Всё это время девочка сидела на своей кровати и молча смотрела в окно. Гувернантка с облегчением отметила, что следы недавней истерики на лице ребёнка стали почти незаметны.

Матушка Перлы однако многое поняла без всяких слов, лишь увидев, что дочь переместилась из левой, малышовой, спальни в правую, взрослую. Она всем мило улыбнулась, обняла дочь, поцеловала её в лоб и, взяв в ладони её лицо, внимательно в него вгляделась. А затем, распрямившись, спросила:

– Что здесь произошло?

Спросила не у дочери, у гувернантки. Последняя была здесь старшей, и значит, отвечала за детей, потому и весь спрос с неё. Та рассказала, что девочка настояла на перемещении во взрослую спальню, а затем устроила некрасивую сцену с новыми соседками.

– Чего требовала моя дочь?

– Сударыня, она лишь повторяла, что её величество королева разрешила ей учиться со старшими девочками, потому жить будет на взрослой половине.

– Всё верно, так и должно быть. Почему же она плакала? Ей кто-то не давал жить там, где ей теперь положено? – обвела взглядом всех, выстроившихся перед ней. Гувернантка упрямо поджала губы, демонстрируя свое несогласие с позицией воспитанницы, Джулия и Кристина потупили взгляды. Все молчали. Перла тоже молчала – её не спрашивали, и она прекрасно понимала, что заговорить она может только прямого вопроса. И терпеливо ждала. Матушка наконец повернулась к ней.

– Расскажи теперь ты, девочка моя, – ласково обратилась она к дочери.

– Девочки прогоняли меня обратно на малышовую половину, – торопливо выпалила она ровно столько, сколько матери понадобилось для воссоздания всей картины в целом. Главное в эту минуту было не сфальшивить, не сказать лишнего, но и не упустить самого главного. И она с честью справилась! Матушка удивленно расширила глаза и обернулась к старшим девочкам.

– Почему, сударыни, вы это сделали?

Джулия благоразумно промолчала, а Кристин, более бойкая, сказала, стараясь не сболтнуть лишнего:

– На эту половину девочки переходят после двенадцатого дня рождения.

Королевская фрейлина показательно удивилась таким словам.

– Деточка, на эту половину девочки переходят, когда у них меняется режим обучения. Вы больше занимаетесь, раньше встаёте, позже ложитесь. И чтобы не мешать малышам, у вас отдельная спальня. Но мне понятно ваше стремление никого не пустить к себе: у вас прекрасная огромная спальня, своя почти личная купальня. – Кристина согласно закивала. Радость от того, что её понимают, не могла быть стёрта предостерегающим подергивающей её за рукав Джулией. – Однако, спешу вам напомнить, что это не ваша личная спальня, это помещение к крыле королевского дворца. Вам дали возможность здесь пожить, вы понимаете это? Пожить, а не передавали в собственность.

Кристина закусила губу от обиды и досады – её ткнули носом, а ведь она сама в этом призналась. Злобный взгляд метнулся к Перле, которая пыталась скрыть торжество за маской безразличия, и с независимым видом смотрела на лепнину потолка.