Уэйд радостно улыбнулся ей в ответ и… вспомнил вчерашнюю сцену в баре!

Прекрасное солнечное утро перестало для него существовать.

Приди он в бар вовремя, как они договаривались, а не раньше, все так и осталось бы шито-крыто. Джина получила бы свои деньги, а он никогда бы ни о чем не узнал. Но его ангел-хранитель был начеку и успел защитить его от этой коварной женщины. Теперь он обязан раз и навсегда обезопасить себя и компанию от ее происков. Решительно откинув простыню, Уэйд резко поднялся на ноги. Широко раскрыв глаза, Джина с удивлением смотрела на него.

Уэйд знал, что никогда больше не увидит Джину обнаженной, и ему было невероятно горько. Тем не менее, он надел брюки, застегнул молнию и, все так же, не оборачиваясь, резко скомандовал:

– Одевайся!

– Почему? Что случилось? Мы куда-то опаздываем?

– Вставай и собирай свои вещи. Ты уволена!

В глазах у Джины заплясали веселые чертики, и, громко рассмеявшись, она спросила:

– Какую еще шутку ты придумал?

С презрением, посмотрев на нее, Уэйд процедил сквозь зубы:

– Джина, это не шутка. Ты больше не работаешь в «Трипл Боумонт».

Улыбка мгновенно сошла с ее лица, и она натянула на себя простыню.

– Ты это серьезно?

Подняв с пола рубашку, Уэйд принялся яростно натягивать ее на себя.

– Черт! – сквозь зубы выругался он. Рубашка до сих пор хранила тонкий аромат тела Джины!

– Абсолютно серьезно.

– Объясни толком. Я ничего не понимаю, – растерянно проговорила Джина.

– Я видел, как вчера вечером мой главный конкурент заплатил тебе за проделанную работу, – не в силах сдерживаться, в бешенстве заорал Уэйд. – Даже не вздумай это отрицать. Ты встречалась в баре с Джоном Уэтли. Вы разговаривали как старые друзья. Я все видел своими глазами.

Джина, пораженная столь чудовищным обвинением, даже не могла открыть рот, она только молча мотала головой.

– Нет. Нет.

– Да. Да. Ну что ты за человек? Неужели одного раза тебе было недостаточно? Тогда ты разбила мое сердце, а теперь решила разрушить мою компанию. Но на этот раз у тебя ничего не получится. Я вовремя узнал о твоих планах. И сейчас я требую, чтобы ты ушла.

Кровь отлила от лица Джины. Глаза из медово-янтарных сделались черными, как уголь. Она встала с постели, быстро оделась, подошла к Уэйду почти вплотную и, не сводя с него горящего взгляда, спросила:

– Значит, ты решил, что я тебя «кинула», и вздумал мне отомстить таким хитроумным способом. Овладеть мной, а утром выставить за дверь.

Уэйд самодовольно улыбнулся:

– По-моему, сегодня ночью мы оба получили удовольствие.

– Ублюдок!

– Продажная дрянь!

Джина закрыла глаза и постаралась успокоиться. Затем она отыскала свою сумочку, открыла ее и вытащила чек.

– Ты имел в виду этот чек?

Несмотря на весь кошмар сложившейся ситуации, Уэйд умирал от любопытства. Ему очень хотелось знать, за какую сумму она продала его.

– Да, этот.

Джина протянула ему чек.

– На, Уэйд, смотри. И запомни, что я никогда тебе этого не прощу. Никогда!

Уэйд схватил чек и впился в него глазами. На какой-то момент он чуть не лишился рассудка.

Чек был выписан на имя фонда «Милосердие».

Забрав у него чек, Джина положила его обратно в сумку. Когда она заговорила, голос ее дрожал от гнева.

– Ты прав, я уезжала из Эль-Пасо с деньгами, которые мне дал твой отец. Я не была уверена, что должна была брать их, но поскольку считала, что ты предал меня, то… Ладно, все это не имеет теперь никакого значения.

Вдруг до него дошло, что он совершил самую страшную и непоправимую ошибку в своей жизни.

– Ну же, Джина, продолжай, – взмолился Уэйд. – Почему ты решила, что я тебя предал?

Чувствуя невероятную брезгливость, Джина отвернулась от него и сделала несколько шагов к балкону.

– Это не моя тайна, а Сары, и я считала, что она сама должна рассказать тебе… Когда я прилетела в Лос-Анджелес, моя душа была мертвой. К горю от гибели родителей добавилась страшная боль от потери тебя. У меня были деньги твоего отца, и я решила, что обязана найти им достойное применение. Я помогала в работе по созданию некоммерческой организации, которая должна была оказывать помощь людям, пережившим тяжелое горе, и перевела все деньги на ее счет.

Уэйд сделал шаг в сторону Джины, но она предупредила его:

– Не подходи ко мне!

Он остался стоять на месте, а Джина с горечью продолжала рассказывать:

– Я знакома с Джоном Уэтли и его женой только потому, что два года тому назад у них от лейкемии умер ребенок. Наша организация помогла им пережить трагедию. А тут я встретила их обоих на пляже, когда гуляла одна, и он захотел отблагодарить нас. Чек, который я получила от него, – пожертвование фонду.

Уэйд стоял как оплеванный и готов был провалиться от стыда сквозь землю.

– Убирайся отсюда, Уэйд! – Голос Джины вывел его из оцепенения.

– Что?

– Убирайся из моей комнаты! Убирайся из моей жизни! Я не хочу больше никогда видеть тебя!

Теперь настала очередь Уэйда искать слова.

– Я не могу так взять и уйти. Я должен…

Босоножка, которую запустила в него Джина, ударила его в плечо.

– Катись отсюда!

– Джина. – Голос дрожал от волнения, настолько Уэйд был потрясен услышанным.

Но Джина не дала ему договорить.

– Я не желаю тебя слушать, Уэйд. Ты такой же жестокий и бессердечный, как и твой отец. Я устала от твоих бессмысленных обвинений!

При этих словах ее лицо исказилось. Уэйд видел, с каким трудом она сдерживается, чтобы не разрыдаться.

Черт побери, ну почему она не могла рассказать мне все это раньше? – думал он, лихорадочно пытаясь найти выход из ситуации.

– Уходи немедленно, кому я сказала! – вновь потребовала Джина и взяла со стола стеклянную вазу с цветами.

Уэйд не сомневался, что, если он сейчас не уйдет, ваза полетит ему в голову. Он взялся за ручку двери и, открывая ее, сказал:

– Не волнуйся, я ухожу.

Звон разбитого стекла подтвердил правильность его предположений. К счастью, он успел захлопнуть за собой дверь раньше, чем об нее ударилась ваза.

Уэйд так и остался стоять, прислонившись спиной к стене. Он пытался осмыслить произошедшее.