– А мне нравятся немецкие сказки – они такие добротные, страшные, запутанные, – ответила ей Эмили и, протянув руку, захватила в горсть ароматные иголки, поднесла их к лицу и глубоко вдохнула. – Не то что те надушенные французские поделки, которыми ты увлекалась когда-то. Отвечая на твой вопрос, скажу: а кто может быть лучше нас подготовлен к такому делу, которое похоже на роман? Мы прочли все романы, какие есть на свете, мы сами пишем, а значит, знаем, как сплетаются истории и как искать правду, которая за историей спрятана. Да мы уже эксперты в расследовании, хотя едва начали им заниматься! Ну а если убийца прижмет нас к стенке, что ж, тем веселее!

– Мне бы твою уверенность, – нахмурилась Шарлотта. – Но я боюсь, как бы наше вмешательство все не осложнило.

– Лучше вспомни того пухлого малыша и того второго, тихоню, как его там звали, – сказала Эмили. – Что с ними будет, если мы не наберемся храбрости и не раскроем об их отце всю правду? А еще подумай о первой миссис Честер, чья жизнь превратилась в такой ад, выход из которого она нашла только в смерти от собственной руки. Кто скажет хоть слово в ее защиту? А если с Элизабет тоже случилось что-нибудь ужасное, что тогда, Шарлотта? Мы живем в мире, где с женщинами, и с бедными, и с богатыми, поступают одинаково: мужчина натешится ею и выбросит, как сломанную куклу; а она, по законам этого мира, должна молчать и делать что велят. Вот почему наш долг – говорить за тех, кого лишили голоса; пусть те, чьи уста немы, говорят нашими словами, и они будут услышаны.

Шарлотта поглядела Эмили прямо в глаза и, протянув к ее лицу руку в перчатке, погладила ее по щеке кончиками пальцев.

– Только я подумаю, что знаю тебя как облупленную, тут-то ты меня и удивишь, – сказала она.

– Знать меня как облупленную невозможно, – сказала Эмили почти серьезно. – Я загадочна, словно сфинкс.

– Скажи мне, Сфинкс, – подхватила Шарлотта, – что нам делать дальше, как поступить?

И она взглянула на церковные часы.

– У нас есть полчаса до встречи с Бренуэллом и Энн, – сказала она. – Думаю, пора нам набраться смелости и зайти в ту вонючую дыру, которую зовут здесь пабом, если мы хотим узнать что-нибудь еще.

Эмили вздохнула.

– Может, хватит уже на сегодня разговоров?

Но Шарлотта сделала вид, будто не замечает горестного выражения на лице сестры.

– Боюсь, что разговоры еще только начинаются.

Шарлотта и Эмили уже несколько минут сидели в уголке паба, прихлебывая из плохо вымытых чашек бледную, холодную бурду под названием «чай», а завсегдатаи заведения, сидя над кружками пива и изредка перекидываясь парой слов, не обращали на двух женщин никакого внимания.

– С кого думаешь начать? – прошептала Эмили, наклоняясь к сестре поближе.

Шарлотта, нахмурившись, еще раз обвела комнату взглядом.

– Еще не решила.

– А когда решишь, о чем ты его спросишь? – настаивала Эмили.

– Эмили, я пока не знаю, – с некоторым раздражением повторила Шарлотта. – Я думала, что тема для разговора станет очевидной, если дождаться возможности…

Эмили откинулась на стуле, скрестила на груди руки и демонстративно уставилась в окно.

– Принести вам еще чего-нибудь, леди? – спросил хозяин паба, вытирая руки о передник, от чего те стали заметно менее чистыми.

– Нет, спасибо, – улыбнулась Шарлотта плотно сомкнутыми губами – она стеснялась своих неровных зубов. Надо попробовать лесть – может, и он не устоит перед ней, как миссис Харди. – Какое у вас чудесное заведение, и как мы довольны, что зашли сюда передохнуть и освежиться.

– Проезжающие, значит? – Шарлотта кивнула, и, заметив взгляд, которым трактирщик окинул их обеих, вбирая их поношенные платья и невзрачные лица, поежилась от такого внимания.

– Мы приехали навестить подругу, но она оказалась больна.

– Да ну? – Он опять кивнул и продолжал стоять возле них молча.

– Да, – сказала Шарлотта, не зная, что еще придумать. Эмили продолжала притворяться, будто ее там нет.

– Не знаю, откуда вы приехали, – начал вдруг трактирщик, нависая над ними, – но вот что я вам скажу: о своих мы позаботимся сами. И не потерпим тех, кто будет являться сюда поглазеть на чужое несчастье.

– Сэр, уверяю вас, что подобное не входило в наши намерения, – резко ответила Шарлотта, заливаясь краской.

– Ну, значит, никому и не обидно. – Он скрестил руки на груди и еще с минуту внимательно смотрел на женщин. – А теперь возвращайтесь к своим отцам или мужьям и заботьтесь о них хорошенько.

– Хорошо все прошло, ничего не скажешь, – сказала Эмили, едва отошел хозяин.

– А ты, значит, справилась бы лучше? – ощетинилась Шарлотта. – Ты что, мастер ведения допросов? Или знаток сыска?

– Тогда пошли к нашим навстречу, посмотрим, что узнали они. Разговоры вообще не по моей части, Шарлотта, я предпочитаю думать.

– Ну конечно, – брякнула Шарлотта.

– И что ты этим хочешь сказать? – спросила Эмили.

– Я хочу сказать, что пора уже действовать хоть по какой-то части, а то кажется, что никакая часть не про тебя.

– Ладно. – Эмили, сморщившись, залпом допила чай и встала. В низкой трактирной зале она едва не упиралась головой в потолок, темные кудри выбились из-под шляпки, глаза смотрели так внимательно и властно, что Шарлотта сразу вспомнила, почему она однажды прозвала Эмили Майором.

– Сэр, – она кивнула сначала трактирщику, потом остальным, кто еще был в комнате, – джентльмены. Мы с моей спутницей собираем сведения о нынешнем местонахождении некоей миссис Элизабет Честер, по поручению фирмы солиситоров Братья Белл и Ко. Мы понимаем, что большинство из присутствующих зависят от Честера в жилье и в заработке, но, если вам известно что-либо, подтверждающее нынешнее благополучие миссис Честер или… напротив того, мы просим вас поступить правильно. Если вы предпочтете сообщить то, что вам известно, нашим нанимателям анонимно, сделайте это, написав письмо на имя Еноха Томаса, трактир «Черный бык», в Хоэрте. За любые сведения, которые сразу приведут моих работодателей к определенному заключению, полагается вознаграждение. Доброго вам дня.

Шарлотта была так ошарашена, что сидя смотрела в спину сестре, пока та, гордо расправив плечи, выходила из трактира, лишь у двери вынужденно пригнувшись, чтобы не удариться о притолоку. Но через пару секунд она опомнилась, вскочила и тоже выбежала на улицу, где ей пришлось добавить шагу, чтобы нагнать Эмили, которая решительно маршировала на встречу с сестрой и братом.

– Братья Белл и Ко? – спросила Шарлотта, наконец поравнявшись с ней.

– Мужчины разговаривают с мужчинами, а не с молодыми леди в юбках и шляпках, которые пьют чай, тихонько сидя в углу, – ответила Эмили, морща нос при неприятном воспоминании. – Ты же сама слышала, как нас послали к нашим «отцам и мужьям». Вот почему, если они что-нибудь и знают, то скорее выложат это тем, кто для них авторитет, то есть обладает всеми необходимыми анатомическими признаками.