Содержание этих разговоров осталось неизвестным.

На третий день, вечером, "Толстяк" устроил небольшой банкет в номере, где проживал банкир Морикава Тосио.

Присутствовали все японцы, которые были на вокзале 1 сентября.

Разговоры были самые разные. Из-за значительного количества присутствовавших на банкете и поднятого ими общего шума, а также того обстоятельства, что владеющий японским языком разведчик "Хохлов" не мог ухватить содержание японской беглой речи, удалось разобрать только отдельные фразы.

На мой взгляд, интерес предоставляют следующие слова, произнесённые, как мы понимаем, "Толстяком", находившимся в тот момент вблизи подслушивающего устройства: "…сегодняшнее решение потребует значительных средств. Семёнов человек непростой и размещать свои заказы только на моей фирме не станет…Попробуем создать ещё несколько торгово-посреднических фирм, в том числе якобы для закупки зерна для армии атамана. Риск есть, но если он будет расплачиваться золотыми рублями, любой бизнес окупится.

А деньги у Семёнова немалые. Недаром он контролирует через свои атаманские заставывсе гражданские и воинские перевозки через Читу. В прошлом месяце по его просьбе я отвозил жене атамана в Сеул, где она находится на лечении вместе с их сыном, деньги, так среди них были исключительно золотые монеты…"

Остальные разговоры японцев определить не удалось.

3 сентября под негласным наблюдением приезжавшие были сопровождены до вокзала, где оно было прекращено, за исключением контроля за "Толстяком". Последний с вокзала вернулся к себе в контору и далее её не покидал. Наблюдение за ним продолжим в соответствии с полученными от Вас указаниями.

Обращаю также внимание Вашего Благородия на следующее обстоятельство.

Разведчикам наружного наблюдения и мне лично показалось, что японцы замышляют какую-то непонятную нам акцию по торговой или финансовой линиям. Если, конечно, принять во внимание состав лиц, встречавших и сопровождавших генерала Судзуки.

Возможно, это какие-то сделки в обход управления по снабжению Дальневосточной армии, но адресованные командующему Иркутским военным округом генерал-лейтенанту Г. Семёнову.

В свою очередь, как зафиксировала прослушка, "Толстяк" поддерживает тесный контакт с Иркутским военным начальством, в том числе лично с командующим.

С уважением, "Глебов"»

Ротмистр наложил на рапорте резолюцию: «Продолжить наблюдение за "Толстяком", копию рапорта отправить начальнику агентурно-оперативного отдела контрразведки Приамурского военного округа полковнику Блонкису Э. Н., с пометкой — "только лично"».

Содержание прочитанного рапорта насторожило ротмистра неслучайно.

Накануне, получив от Блонкиса телеграмму с указанием выставить «наружку» за японцами, находящимися в близких отношениях с атаманом Семёновым, Извольский с удовлетворением принял это поручение.

Предположил, что наконец-то все его предыдущие депеши в адрес руководителя контрразведки Сибирской армии генерала Рябикова о подозрительных связях Семёнова и его окружения с японцами, возымели действие.

Этот казацкий генерал занимается самоуправством на железной дороге, задерживая воинские грузы и экспроприируя их для нужд своего войска. Подобные действия атамана нарушают графики снабжения Сибирской армии в условиях, когда фронт нуждается в бесперебойных поставках, а ситуация на железнодорожном транспорте близка к хаосу.

Если Семёнов действует в согласии с японцами, выходит, что это является частью их усилий по подрыву влияния Верховного правителя. Тем более что из-за постоянных японских недопоставок вооружения, особенно артиллерийского, отношения Колчака с японцами осложнились. А если это так, то здесь имеет место измена, то есть государственное преступление.

Контрразведка обязана, невзирая на должностное положение Семёнова, вскрыть предательство.

Но обеспокоенность ротмистра проистекала и из другого, не менее важного и даже загадочного, обстоятельства.

По поступающим к нему от агентуры сведениям, в ближайшем окружении войскового атамана активно обсуждается идея учреждения на территории Восточной окраины независимого, и ранее никому неизвестного, то ли русского, то ли азиатского государства.

«Мало того. Имеются требующие проверки сигналы о стремлении доверенных лиц атамана Семёнова войти в контакт с большевиками и найти у них поддержку этому замыслу.

Пока, однако, это лишь оперативная информация и голословные рассуждения, но кем-то они инициируются? Может быть, самим атаманом, а что более вероятно, — размышлял контрразведчик, — близкими к нему японцами, которые, как я склонен полагать, крайне заинтересованы в развале России на ряд "малых княжеств".

Тогда самураи смогут контролировать не только китайскую и корейскую территории, но и часть бывшей Российской империи. То есть практически весь Северо-Восток. А в этом случае Гражданская война продолжится бесконечно долго, и воевать в ней будут русские против русских.

Выявить инициаторов подобных планов развала России — долг каждого гражданина, включая российского офицера, а не только сотрудника военной контрразведки», — пришел к выводу ротмистр.

Извольский достал чистый лист бумаги и стал набрасывать схему уже установленных связей атамана среди японцев.

По центру листа вывел букву «С» (Семёнов), обведя её кружком.

От этого круга провёл черту, на конце которой написал — «Толстяк».

Аналогичные прочерченные ротмистром линии завершились именами «майор Куроки» и «капитан Хираса».

От «Толстяка» шли три черты с надписями— фирма «Торокоси», далее Иокогамский валютный банк и банк «Тёсэн».

Завершали выстроенную вереницу японских фамилий и названий генерал Судзуки и полковник Того.

Иокогамский валютный банк («Екохама Секин Гинко»), банк «Тёсэн», компания «Нитиро дзицугё», полковник Куросава, банкиры Кадзивара, Минобэ; сотрудник Кредитной канцелярии Клёнова, генерал Подтягин, журналист Томба, интендант Микамэ, следователь Исида.

Токио. Министерство сухопутных сил Японии. Октябрь 1919 года

Генерал-лейтенант Яманаси докладывал командующему результаты проверки информации о фактическом наличии в японских банках золотых депозитов царского правительства.

Заместитель не волновался. Работа проведена качественно, получены разнообразные сведения, которые Второй отдел скрупулёзно обобщил и систематизировал.

Итоговая картина впечатляла.

Только неиспользованные средства, по причине политических событий в России 1917 года, исчислялись общей суммой свыше 60 миллионов иен. Этот золотой депозит, согласно договорам 1919 года, возрос ещё на 50 миллионов от пока несостоявшихся поставок вооружения Омскому правительству…