– Какое философское замечание. Что привело тебя к такой мысли?

– Думаю, решение отца. Символическая передача факела. Это привело меня к мысли, что он не будет с нами вечно. И мама.

– Об этом я не подумал, – тихо проговорил Найджел.

Он так сосредоточился на собственных переживаниях, что ни на мгновение не задумался о том, что какими бы здоровыми ни выглядели родители, все же придет день, когда их не станет. День этот неизбежно приближался с каждым прожитым годом.

– По-моему, больше всего отцу хочется, чтобы ты занял прочное положение. Как глава семьи. Имея собственную жену и детей, – решительно заявила Мадлен.

– Это пожелание я выполню. Когда-нибудь.

– Ты просто несносен.

– Делаю, что могу. А теперь, каковы твои планы на предстоящий бал? Тебе нужна в чем-нибудь моя помощь?

– Чем ты можешь помочь?

– Да ничем. Я просто подумал. Знаешь, я хочу помочь.

– В этом, милый братец, мы до сих пор очень похожи.

Женщине по-настоящему нужен муж, предпочтительно тот, кого можно легко обучить.

Юджиния, леди Килборн

Леди Фелисити шла по садовой дорожке и напоминала цветок, воплощая собой расцвет женской красоты. Найджелу это зрелище напомнило персик, хотя он был в этом не слишком уверен, да и не особенно над этим задумывался. Персик в самом соку. Мысль, пришедшая в голову, тут же была изгнана. Если он начнет думать о ней как о сочном персике, кто знает, что будет дальше. Он всегда любил персики.

Найджел вежливо подошел.

– В последние дни я начал подозревать, что вы меня преследуете.

Он вложил в эти слова весь шарм, какой только мог, но, по правде говоря, был недоволен.

Он замечал леди Фелисити на каждом светском рауте, на котором побывал за прошедшие две недели. Казалось, невозможно обернуться и не увидеть эту женщину. Может быть, это просто совпадение, но тут Найджел сомневался, так как прекрасно ощущал ее присутствие. Она была на балу у леди Фервик и на музыкальном вечере у лорда Пембертона. Он видел ее в театре и на благотворительном празднике в пользу бездомных сирот, на маскараде в Воксхолле. Однако в то время как Найджел видел ее везде, она, казалось, вообще его не замечала. Именно это-то и раздражало больше всего. Найджел и сам не смог бы объяснить, зачем сейчас нашел ее, хотя и предполагал, что просто устал оттого, что его игнорируют.

– Какое поразительное совпадение, мистер Кавендиш. Я как раз начала подозревать, что вы меня преследуете, а тут вы.

– На приемах, которые дает в саду мистер Бернфилд-Уайт, собираются все хоть сколько-нибудь примечательные личности, – ответил он тоном, в котором оправдательные нотки слышались гораздо сильнее, чем ему хотелось. – Он будто из-за чего-то оправдывался. – Но я вас там никогда не видел.

– Возможно, потому не видели, что я бывала на каждом из этих приемов с тех пор, как достигла подходящего возраста. – Она помолчала. – Конечно, за исключением прошлого года.

– А что было в прошлом году?

– Меня не было в стране. Большое путешествие по континенту, знаете ли.

– Вам понравилось?

– Да, очень. Альпы, острова Греции, особенно Италия. Есть в путешествиях нечто, отчего в жизни открываются иные перспективы. Мне кажется, у нас в Англии слишком сужено представление о жизни. Что соответствует порядочному воспитанию, что нет. Если хотите думать по-новому, путешествуйте. – Фелисити взглянула на него. – Не так ли, мистер Кавендиш?

– Определенно, – пробормотал он, хотя и никогда по-настоящему над этим не задумывался.

Она удивленно подняла бровь.

– Кажется, вы не слишком уверены. Мистер Кавендиш, вы когда-нибудь путешествовали?

– Разумеется. После университета я совершил большое путешествие. В высшей степени… далекое.

Все путешествие представляло собой непрекращающуюся попойку. Он помнил, что превосходно провел время.

– А где вам понравилось больше всего?

– В Италии, – ответил он не задумываясь. – Особенно в Венеции.

– А почему?

Этот вопрос смутил Найджела. Пребывание в Венеции оказалось особенно шумным и доставило ему массу удовольствия.

– Очевидно, история этого места. Искусство и архитектура. Этот город не имеет себе равных и многому учит в культурном отношении.

– Согласна с вами. – В ее темных глазах зажглись искорки веселья. – А я думала, вы скажете: «венецианцы». В самой атмосфере этого города есть нечто смутно чувственное. Намек на упадочническое веселье, будто сама жизнь состоит лишь в радости.

Найджел был поражен. Леди Фелисити и впрямь постоянно представала в новом свете.

– Да, и это тоже.

Она рассмеялась искренне и открыто. Будто ей было нечего скрывать, и с удовольствием смеялась от души.

Найджел огляделся и выяснил, что дорожка, по которой они шли, свернула и пролегала параллельно реке. Другие гости их не слышали, но прекрасно удерживали в поле зрения. Во всем этом не было ничего непристойного, и это возможность выяснить, не попадалась ли леди Фелисити ему на пути намеренно, а если так, то с какой целью.

– Вы позволите сопровождать вас?

– По-моему, вы уже это делаете, – спокойно заметила она.

– Похоже на то. Вы возражаете?

Она остановилась и вгляделась в Найджела. Взгляд ее был оценивающим, она будто решала, стоит ли ему позволять идти рядом. «По крайней мере она не считает меня скучным. Хотя это и не важно».

– Мистер Кавендиш, я с удовольствием прогуляюсь в вашей компании.

– На мгновение я испугался, что вы откажете.

– На мгновение я так и собиралась поступить, – весело проговорила она и зашагала дальше.

Найджел взглянул ей вслед, леди Фелисити оглянулась через плечо:

– Вы идете?

– Да, конечно, – пробормотал он и быстро оказался рядом. – А почему?

– Почему я думала, не отказать ли вам?

Он кивнул.

– Вы скандально известны, не знаю, не повредит ли мне, что меня видели в вашем обществе. Более того, я не уверена, что поощрять ваше внимание хорошо, – надменно проговорила она.

– Мое внимание? – удивился Найджел. – Я не оказываю вам никакого внимания.

– Разумеется, оказываете. Сегодня вы меня нашли…

– Просто чтобы поговорить.

– И вы преследовали меня…

Найджела охватило негодование.

– Этого я вообще не делал!