– Я не собираюсь тебя в этом разубеждать, – отозвалась девушка. – Я проститутка, а не актриса. Но я на самом деле не играла, когда… – девушка запнулась, вернувшись мыслями в недавнее прошлое, – …когда Йорис коснулся меня. Это было что-то… что-то особенное, – девушка поджала ноги, обхватила их руками. – Меня так не касался ни один мужчина до этого, а у меня их было… Неважно… Странное ощущение. Блаженство, нега, вперемешку с желанием чувствовать это снова и снова. Йорис, я хотела бы почувствовать это опять.

Губы старика растянулись в улыбке.

– Быть может, милая, как-нибудь в другой раз.

– Жалко, – вздохнула Мелани.

– Ну, я тебя тоже могу коснуться, – осклабился Эрик, присаживаясь на край кровати.

– Ты? – в голосе девушки зазвучали нотки сомнения. – Как вы говорили, Йорис? Самец? Вот именно. Ты только то и можешь, что сунуть член мне между ног и пыхтеть над ухом.

– Это также надо уметь.

– Так, как умеешь ты, умеют все, – отрезала Мелани, сверкнув глазами в сторону Эрика.

– Сучка, – буркнул тот в ответ, отвернулся от девушки и посмотрел на старика. – Хорошо, Йорис. На чем мы закончили? Посмотрим, что она скажет, – Эрик мотнул головой в сторону Мелани, – когда я овладею вашим Искусством.

– Нет, мой друг. На сегодня достаточно. Замечу лишь, прежде чем ты овладеешь Искусством, тебе необходимо овладеть собой. А для этого прояви для начала хоть грамм уважения к этой милой девушке и перестань оскорблять ее… Отношение к женщине – в основе Искусства, поэтому, если ты все же намерен овладеть им, начни менять свое отношение к женщинам… Пойдем, прогуляемся по набережной, если у тебя нет никаких других планов. Хочу подышать свежим воздухом. Я не против вдыхать аромат иланг-иланга, но не в таких количествах.

– Идемте, – кивнул Эрик, вставая с кровати. – Заодно поедим где-нибудь. Я проголодался.

– Я могу ее коснуться? – спросил два дня спустя Эрик, когда они вновь пришли к Мелани.

Взгляд юноши подвыпившим мужчиной блуждал по обнаженному телу девушки, хватаясь то за аппетитные формы ягодиц, то за упругую грудь, то за створки влажных губ. Девушка лежала на животе, подложив под голову руки и посматривая любопытным взглядом то на старика, как обычно ютившегося на стуле у балконной двери, то на Эрика, сидевшего рядом на кровати.

– Пока что нет, – ответил Йорис, наблюдая за парочкой. – Доставь удовольствие глазам. Разве тебе не нравится нагота тела Мелани?

– Лучше бы я доставил удовольствие своему малышу, – рука Эрика сдавила пенис под джинсами. – Вы издеваетесь. Точно издеваетесь. Какой нормальный мужчина будет сидеть спокойно, когда рядом красивая обнаженная женщина?

– Но я же сижу спокойно.

– Вы себе льстите, Йорис. Вы явно относитесь к разряду ненормальных.

Йорис оставил реплику Эрика без ответа. Только улыбнулся.

– Посиди спокойно, а лучше ляг рядом с Мелани и понаблюдай за изгибами ее тела. Разве они не очаровательны? – старик поднялся со стула и направился к кровати, рука замерла над телом девушки. От внимания старика не утаилась предвкушающая улыбка, появившаяся на лице девушки. Но старик не стал касаться тела Мелани, повел рукой над ним, перебирая в воздухе пальцами.

– Как можно не испытывать восхищения, глядя на такую красоту? Природа создала женщину явно не только для того, чтобы мужчина мог ею пользоваться, когда захочет. Нежность женской кожи изумительна, а чувствительность – волшебна. Разве задумка матушки-природы состояла не в том, чтобы наделив тело женщины высокой чувствительностью, дать возможность мужчине увидеть чувственность и красоту ее внутреннего мира? Мы, мужчины, часто рассматриваем тело женщины как то, что позволяет нам получить собственное удовольствие, иногда – как то, что позволяет доставить удовольствие ей. Но если копнуть глубже, то женское тело – это еще и двери, открыв которые можно увидеть мир, лицезрение которого само по себе способно доставить тебе ни с чем несравнимое удовольствие. И этот мир так прекрасен, что, увидев его однажды, ты захочешь видеть его снова и снова. Ты становишься его пленником. Но эта участь не обременительна. Наоборот, она приносит тебе невероятное удовлетворение, а еще осознание того, что женщина в твоих объятиях благодаря тебе испытывает райское блаженство.

– Это кажется невероятным, – возникшую, было, после слов старика тишину нарушил тихий голос Мелани. – Мне кажется, я знаю, о чем вы говорите, Йорис. И в то же время, смысл сказанного вами мне не понятен.

– Надо же, – вмешался Эрик. – Сама женщина не знает, о чем вы говорите, Йорис. Может, ваше Искусство – иллюзия, что-то, что вы выдумали и теперь пытаетесь навязать мне?

– Кто его знает? Не поверишь – не узнаешь, мой друг. Для меня Искусство такая же реальность, как музыка или живопись. Но для тебя, как и для Мелани, Искусство – не более чем слова, иллюзия. Но повторю. Кто знает? Однажды эта иллюзия и для вас может стать былью… Очаровательно. Просто очаровательно, – пробормотал старик, рисуя ладонью над телом Мелани в воздухе невидимые петли.

– Как только вы можете оставаться спокойным, глядя на обнаженную женщину? Неужели вы не испытываете желание эээ… ну, вы знаете какое желание? Возраст?

– Искусство, мой друг. И в моем возрасте мужчины способны испытывать эрекцию, как бы это ни звучало странно и неправдоподобно. Тело дряхлое. Это правда. Но… – Йорис постучал себя костяшками пальцев по голове, – …но все здесь. И мощь, и немощность. И знание, и невежество… Искусство позволяет мне стремиться к большему, а не ограничиваться только тем, что видят мои глаза. Когда я смотрю на Мелани, мне, как и любому мужчине, интересно ее тело, ведь оно такое очаровательное, но в отличие от обычных мужчин мне не менее интересно и то, что находится внутри него. Я смотрю на тело женщины не как на инструмент для удовлетворения собственной похоти, а как на мост, ведущий меня туда, где я хочу оказаться больше всего… Или хотел всегда оказаться, – грустная улыбка изогнула губы старика, когда он коснулся мыслями прошлого.

– Все равно ничего не понятно, – пробормотал Эрик и посмотрел на Мелани, пробежался взглядом по ее телу, замер на ягодицах.

– Тебе не надо это понимать, мой друг. Тебе надо это только почувствовать. Довериться чувствам, ибо они – единственное, что может тебе рассказать правду об этом мире… Я не должен этого делать, – пробормотал старик, касаясь безымянным пальцем кожи на спине Мелани. – И все же я хочу это сделать, – палец старика заскользил по спине Мелани, через миг к нему присоединился еще один и еще, пока вся ладонь не отправилась в путешествие по спине девушки. Дыхание старика участилось, с виска скатилась капелька пота, упала на рубашку и умерла, даже памяти о себе не оставив.

Тишину комнаты вспугнул тихий стон девушки. Мелани выгнула спину и вытянула руки перед собой. Под прикрытыми веками двигались глазные яблоки. Зубы покусывали губы. Ноздри трепетали, точно паруса на ветру. Тело подрагивало.

– Мне так никогда не было хорошо, – прошептала девушка, не открывая глаз.