– Если бы я знал! Сарданапал приоткрыл еёвсего на какое-то мгновение, а потом сразу захлопнул и потребовал у Поклепа сМедузией, чтобы они держали все в секрете. «Самое страшное, – заявилон, – я сам не знаю, что может произойти, попади то, что внутри, не в теруки. Даже если это попадет в те руки, последствия непредсказуемы!»

– А ты не пробовал туда заглянуть? Ты жепризрак! Тебе сквозь стену пройти, что два письма отослать! – удивиласьТаия.

Ржевский передернулся. Вопрос явно ему не понравился.

– Гм... Ну, э-э... Я пытался сунуть нос,но у меня ничего не вышло. Шкатулка меня не пропустила. Ее стенки абсолютнонепроницаемы. К тому же я нечаянно выплыл из тени, и тут Поклеп меня заметил...Я не успел оглянуться, как на меня немедленно наложили заклятие немоты ишуганули дрыгусом. Причем каким! Сколько раз меня дрыгали, но чтоб так! Меняпросто ввернуло в пол, как какой-нибудь захудалый штопор. Поверишь ли, мнесложно было сообразить, где у меня голова, а где ноги... Мне даже неизвестно,чем все закончилось: перепрятал ли Сарданапал шкатулку или оставил все какесть, – признался поручик.

Рассуждая о шкатулке, он не забывал шастать покомнате и всюду совать свой нос. Он подлетел к Гробыниной кровати, смялпростыню и, заглянув в пудреницу, громко фыркнул:

– Как жаль, что здесь нет моей подружки,Недолеченной Дамы! Все эти склянки и баночки в её вкусе. Кстати, знаешь, онанедавно нашла у себя триста новых болячек и всю ночь летала за БезглазымУжасом, перечисляя их! Тот едва заново не повесился. А потом – хи-хи! –только прикинь: Дама сказала Ужасу, что ему надо выписать очки! Нашему-тоБезглазому такое ляпнуть! Якобы потому, что он не носит очков, у него такойпоганый характер. И он ей ничегошеньки не сделал, только позеленел весь ииспарился.

Таня встала. Она сообразила, что поручик ужеразболтал все, что ему было известно, а теперь просто несет околесицу.

– Слушай, я одного не пойму. Если этотакая тайна, зачем ты мне разболтал? Какой смысл? – спросила она, глядя напохрапывающую Гробыню. Хвостатики из комиксов, не теряя времени, рисовали ейзеленкой усы, Таня попыталась согнать их, но те опрокинули пузырек с зеленкойСклеповой на нос и с возмущенным писком забились под подушку. Девочка подумала,что утром Гробыня будет выглядеть, как заправский гусар в профиль и как свиньяанфас. Ее нарисованные усы явно соперничали размерами с усищами Сарданапала.

Поручик Ржевский замахал руками и, подпрыгнув,оставляя грязные следы, прошелся по стене.

– Как зачем? Обижаешь, дорогуша! Ты укого хочешь спроси, тебе всякий скажет. Там, где малютка Гроттер, мгновенноначинаются всякие несуразности! Только не спрашивай, почему так происходит. Яобожаю, когда все интересно, когда все кипит, встает с ног на голову...Понимаешь? Ужасно скучно жить сотни лет подряд, когда вокруг не случаетсяничего эдакого.

– Угу, – кивнула Таня. – Тольконе думай, что я снова во что-нибудь впутаюсь.

– Впутаешься, и ещё как! – заверилеё поручик. – Между прочим, если тебе интересно, мы могли бы отправитьсяна чердак и посмотреть, на месте ли шкатулка, Только не сегодня – сегодня тамгде-то поблизости бродит Безглазый Ужас. Как насчет того, чтобы пойти через тридня, в полнолуние? Ужас уйдет в подвал греметь кандалами, и мы проскочим.

– Я с тобой не пойду, – заявилаТаня, но, похоже, призрак не особенно ей поверил.

Неожиданно на его лице появилось беспокойство.Он с тревогой прислушался, буркнул что-то про гадких шпионов, которые никак неотстанут от него, красивого, загремел ножами и быстро стал ввинчиваться впотолок. У него определенно начался новый приступ паранойи.

– Одна голова лучше, а два сапога пара!Значит, через три дня! Чао, малютка! – загадочно прошептал он и исчез.

Не забыли ещё Генку Бульонова, отравлявшегоТане Гроттер существование, когда она жила у дяди Германа и ходила в одну школус Пипой? В теле молчуна и буки Бульонова, внешне больше походившем на кубышку сножками или на сейф с педальками, обитала ранимая и мечтательная душа.

Довольно часто, забившись в угол, Бульоновсадился на стульчик, обнимал колени и начинал мечтать. Мечты розовой сладкойдымкой курились перед его маленькими, часто мигавшими глазками. Иногда Бульоноввоображал, что станет космическим пиратом, иногда, что диктатором всей планеты,а иногда явно снижал планку и мечтал всего лишь о том, что ограбит банк и будетудирать на машине от погони.

К ограблению банка Бульонов начал всерьезготовиться и проготовился весь четвертый класс, но этот блестящий проектотменился из-за отсутствия у него пистолета и шапочки с прорезями для глаз. Азаодно ходуль. Без ходуль коротенького Бульонова охрана банка приняла бы развечто за воинственного карлика или разбушевавшегося гнома.

Так бы жизнь нашего несостоявшегосяНаполеончика и текла в своем привычном и скучном русле, если бы однажды онслучайно не увидел, как Таня стремительно пикирует на своем контрабасе. Тогда –в самом начале – Таня ещё не знала, что маги должны держать свои полеты всекрете от лопухоидов, и не слишком скрывалась.

Пораженный Бульон стал таскаться за Таней попятам, стремясь разгадать её тайну, и таскался до того самого, дня, когда онавнезапно исчезла, а Пипа заявила в школе, что «тупая Гроттерша куда-то свалила,скорее всего отправилась шляться по вокзалам. И отлично, что свалила, меньшенарода – больше кислорода».

Но даже тогда Бульонов не успокоился ипродолжал регулярно пастись возле бывшего Таниного подъезда, прячась то задетской горкой, то за мусорным контейнером.

Недаром говорят: «Если долго мучиться – что-нибудьполучится». И вот однажды Бульонову повезло.

Он уже собирался уходить, когда дворник,занимавшийся очисткой мусоропровода, швырнул в контейнер два черных мешка.Генка не обратил на это особого внимания – ну, мусор и мусор, но тут изкрайнего мешка внезапно послышался энергичный женский голос: