— Ну, ничего, — встрепенулась молодая женщина, опуская рукой ведро, висевшее над колодезной темной пропастью. — Я спущу тебя на ведре от водицы. Оно хитро устроено, тоже твой дед выдумал. На нем можно сидеть, как на качелях. Ты легче меня да ловчее, — добавила Мира, приобняв дочь. — Осторожно опущу тебя внутрь, и ты достанешь алмазный камень. Я полезла бы сама, но у тебя не хватит сил вытащить меня.

— Хорошо я слажу, матушка, — кивнула девушка, с опаской заглядывая в колодец. — Но там темно…

— Вот, милая, возьми с собой огниво, зажжешь его. Едва почувствуешь под ногами землю, слезай с ведра и обыщи колодезное дно. Как камень отыщешь, дергай веревку. Я и вытащу тебя.

Слава положила в карман огниво. А в это время Мира поставила ведро на широкий бок колодца. Ведро было шире обычной величины и имело чуть изогнутую форму. Девушка залезла на качели-ведро, и молодая женщина, чуть отойдя, взялась за железную ручку. Хитрый подъемный механизм колодца позволял поднимать больший вес. Оттого Мирослава едва напрягаясь, довольно легко сделала несколько поворотов ручкой, быстро спуская Славу внутрь колодца.

— Зажигай огниво, милая, тебе будет не так страшно, — велела Мира.

Будучи гибкой и подвижной, девушка, поджав ноги, плотно ухватившись икрами за ведро-качели, торопливо зажгла огниво, заключенное в стеклянный корпус и похожее на лампаду. Уже через миг стены колодца озарились светом, и Мира продолжила опускать дочь вниз, то и дело заглядывая в колодец. Через некоторое время девушку совсем не стало видно. Лишь яркий огонек явственно сиял в кромешной тьме колодца.

— Слава, ты слышишь меня? — крикнула взволнованно Артемьева.

— Да, матушка, — спокойно ответила девушка приглушенным голосом, и Мира прекрасно расслышала дочь. Это было удивительно, все же она спустила ее почти на шестьдесят аршин и земля должна была поглощать звуки, но все было очень хорошо слышно. — Вы не кричите, я все хорошо слышу.

— Хорошо, милая, я дальше опускаю, — сказала Мира, продолжая поворачивать ручку с силой, напрягая руки и стараясь опускать веревку с ведром монотоннее, чтобы нечаянно не уронить девушку.

Прошло еще некоторое время. На лбу Миры выступил холодный пот от напряжения и страха за любимую дочь, и она отметила, что веревка вот-вот закончится. Уже через несколько мгновений молодая женщина, отпустив ручку, наклонилась над колодцем. Отчетливо видя неяркий отсвет огнива в длинном темном подземелье, которое казалось бездонным, тихо произнесла:

— Слава, ты слышишь меня? Веревка кончилась. Ты спустилась?

— Матушка, я не вижу земли, — услышала она тихий голосок в ответ. Мира в который раз поразилась, как хорошо слышны слова дочери, которая находилась, наверное, в сотне шагов вниз от нее. В следующий миг послышался испуганный голосок Славы: — Я слышу какой-то странный писк…

— Обведи вокруг огнивом и посмотри! — велела Мира.

— Хорошо, матушка…

Крепко держась рукой за веревку, которая была над ее головой, и крепко обхватив ногами ведро, Слава провела огнивом вокруг себя, медленно разворачиваясь на качелях-ведре. В следующую секунду из-под ног девушки неожиданно вылетела небольшая птица с огромным клювом и устремилась в лицо Славы, до смерти напугав ее. Вмиг еще три мохнатые птицы с раскрытыми зубастыми клювами взвились из темной бездны и кинулись к девушке, пытаясь вцепиться ей в волосы. Невольно закричав от испуга, Слава отпустила веревку и огниво и инстинктивно закрылась руками от диких крылатых чудовищ. Тут же она потеряла равновесие и, сорвавшись с ведра, полетела вниз, дико закричав. От жуткого испуга ее сердце едва не выскочило из груди.

Черные летучие мыши, вылетев из темноты с диким писком, едва не врезались в бледное лицо Миры, которая склонилась над колодцем. Испугавшись, та резко отшатнулась, сразу же поняв, чей писк слышала Слава. Мира вновь быстро склонилась над колодцем и в ужасе вскрикнула, увидев, что свет погас.

— Слава! Слава! — истошно закричала в панике молодая женщина. — О Боги, да что же это?! — завопила она в ужасе, представив, как девушка, сорвавшись, упала в пропасть и разбилась насмерть.

— Матушка, я упала! — услышала вдруг Мира приглушенный голос дочери. А через миг та удивленно и облегченно добавила: — Все, матушка! Под ногами твердо! Я на земле.

— Боже, девочка моя, ты не расшиблась?

— Вроде нет. Ничего не болит, — тихо ответила Слава. — Я так долго падала. Думала, умру от страха. А потом вдруг ощутила, как под ногами твердо.

— Слава Светлым Богам! Знать, волхвы были правы, что колодец по чародейному сотворен.

— Кто это был, матушка? Эти жуткие птицы?

— Это летучие мыши, милая. Они, видимо, испугались тебя и вылетели.

— Я выронила огниво. Тут ничего не видно. Я боюсь!

— Слава, ищи огниво! Оно наверняка тоже упало. Слышишь? Без него тебе не найти камень. Да и понять надо, сколько веревки еще надобно, чтобы вытащить тебя! Слава! И не бойся! Слышишь? Главное, не бойся. Я здесь, с тобой!

— Хорошо, матушка, — ответила тихо Слава из тьмы.

Быстро присев на корточки, девушка начала шарить руками по земле. Было так темно, что она не видела даже собственную руку, и лишь какой-то гнилой запах заполнял ее ноздри. Жуткий страх сковал тело Славы, но она пыталась сдерживаться и не заплакать и упорно шаг за шагом продвигалась вперед, стараясь нащупать спасительное огниво.

— Нашла, малышка?! — уже через пять минут выпалила Мира, не выдержав напряжения, неистово схватившись руками за край колодца и склоняясь внутрь.

— Не могу найти. Тут так темно. Мне страшно, матушка! — прокричала нервно девушка.

Понимая, что дочка сильно напугана, Мира поджала губы, и на ее глазах тоже выступили слезы. Но она глухо приказала:

— Только не плачь, милая, — и по щекам молодой женщины от бессилия побежали слезы. — Попробуй ладонью провести вокруг. Огниво еще теплое. Ты должна ощутить энергию потухшего огня, как я учила тебя.

— Вы правы, матушка, сейчас, — уже более воодушевленно заметила Слава и через какое-то время воскликнула: — Матушка я что-то нашла. Но это не огниво. Оно тяжелое и твердое. Это какой-то камень. Он такой большой! Едва помещается на