– А мне кажется, ты просто дурачок и сопляк! – В сердцах воскликнул первый.

Он схватил цветущую жестянку, сильным давлением соскреб ложкой красненькое-прелестное и отправил сие в свой широко разверстый рот. Краснота валилась изо рта щупальцеголового, но все же добрая половина скребка отправилась дальше: в плавание по желудочным сокам.

И стали оба наблюдать – первый с захватом живота и счастливой улыбкой на лице, а второй со страхом и кротким пожатием кистей рук. Через считанные минуты живот съевшего красноту стал раздуваться, а тело его принялось прибаливать каждый своей клеточкой. Тут охранитель начал истошно верещать во всю глотку от терзаемого ощущения, похожего на то, будто его съедают изнутри.

Жалобные вскрики услыхали Назидатели. Они подошли к потерпевшему, приткнули тому рот, чтобы ненадолго избавиться от раздражающих звуков и стали справляться у другого охранителя, который от открывшейся ему гадливости практически впечатался в стену космостанции.

Рассказав, что произошло, один из белых халатов, грозно выпучив глаза, стал пристально всматриваться в глупого поедателя. Пока охранителя сверлили стальным взглядом, тот пища стал уменьшаться в размерах, и уже через пару мгновений принял свой обычный вид. Все вздохнули с облегчением, а бедняга освободился от режущих болей.

– Данную жестянку с остатками вещества мы заберем с собой, нечего ей тут делать, а то вдруг кто из вас снова захочет попробовать Меланиум-сорти. – Строго вымолвил Назидатель. – Я скажу, что это очень редкое растение и очень токсичное. Никогда больше к такому не приближайтесь без обезвреживающего состава! – И в знак своей правоты, полил маленькую область жестянки невесть откуда взятой вязкой субстанцией, похожей на смолу.

Краснота на обезвреженном участке стала бледно-розового цвета, от нее исходил белесый дымочек, напоминающий ароматом жженную клубнику. Охранители глядели на это действо со вниманием и удивлением.

– Оно вскружило нам головы, сир! Оно млело нашими внутренними соками, желая вкусить большей свободы, чем ей отведено. Не докладывайте Оранжу о нашей грустной промашке! – Оба наперевес стали рассыпаться в чмокающих рыданиях. Их головы с щупальцами падали о земь, касаясь пыльного пола, потом снова воспаряли вверх, глядя на Назидательное превосходство влажными от слез глазами.

– Нам даны воспоминания о человеческой славности не потому, что мы сами члены людского сообщества, но потому что мы сорви-сорняки-выбрось-и-пойми. Мы – самые обыкновенные цветочные косточки на побегушках у великого и мудрого Космоса. Тела наши созданы по образу и подобию звездного вещества. Все это дорогое золото находится на руках наших, но нам оно никогда не принадлежало и принадлежать не будет, запомните это! – Молвив эти слова зеленоглазый Назидатель ширкнул спичкой, и, указывая на пламя продолжил:

– Дверь в межпространственное путешествие напоминает спуск под воду, где находятся иные миры с иными порядками, мы все это понимаем, но много ли из вас думают о снежности кружащей там породы?

За него рассказ потянут желтоглазый Назидатель:

– Никогда не изменяющей своей привычке клокотать от налета общего гомона мыслей, никогда не видимый человеческим глазом, он блуждает во тьме Космоса, поджидая свою драгоценную жертву. Это может быть и целая планетарная система, а может и одно людской сердце, прожигающее воздух всеопаляющей любовью. Этих то последних данная, гонимая всеми космическими ветрами, сила и принимает в ряды будущих помрачительных созданий, которым будет велено до скончания веков плыть в темных водах Космоса и находить простофиль, желающих подивиться негаданной находкой.

Красноглазый взял сказ под свое белое крыло:

– Это и есть цветущий Меланиум-сорти, в микродозах которого находится от одного до миллиона жаждущих трехгранной энергии сердечек. Вашей и нашей энергии, друзья. Данная опасность произрастает от мыслей о скорой свободе или в памяти о былом романтическом счастии. Наверняка кто-то из вас думал о чем-то подобном. Вот космические споры и зашевелились на, казалось бы, никому ненужной жестянке! Красный цвет – это знак соединения между Настоящим и Прошлым в любых порционных сочетаниях.

Охранители не смели и слова сказать, а только натужено квакали от взявшего их удивления. Белые полы халатов Назидателей зашуршали и все пятеро отправились на дальнюю сторону космостанции, чтобы продолжить наладку космолетов-преобразователей.

Место действия под светом оранжевых деревьев. Миста С поравнялся с Дианой шагом, желая растолкать ту на разговор о произошедшем, а также о славной работе над кроссвордом. Но девушку, именно сейчас, совершенно не интересовали всяческие перетолки, она размышляла о словах, которые назидательные головы промолвили.

В момент, когда искрящееся облачко перемахнуло обратно в свою милую шкатулку, исчезла и светлая греза с бессчетными образными картинами. Перед глазами осталась только трубчатая поверхность столешницы да исписанные листочки.

– Право действовать теперь за нами, дети провинившиеся. Облако рассказало достаточно, информация получена, и теперь вы можете приниматься за свою обыкновенную работу в Лагуне. Достославие ее будет плыть по миру долгие галактические обороты. «Устав О», делавший столько гадостей свободолюбивым особям, будет отменен в считанные земные дни, и никто больше не будет подвергнут музыкальной казни деревянными звуками. Все это не имеет теперь никакого значения! – Торжественно воскликал Зеленоглазый Назидатель и всплеснул руками, давая понять, что «экзекуция» пришла к своему завершению и свободны не только Диана и Миста С, но и сама Розовая Длань.

– Мы отправимся в далекое путешествие по Космосу, в ротовую же полость нашей матушки Вселенной. Ян Крейцер будет изловлен, и помят в стеклянных лапах Башни, а потом отдан на съедение Времени. У них старые счеты, а по счетам обязательно нужно платить. Мы так же отменим наш первоначальные притязания на беглеца. – Сказал розовощекий с синими глазами и переместился с вещающей станции в сторону окна. Тонкие его створки отворились и в помещение хлынул свежий воздух, перемешиваясь с причудливыми ароматами лиловых полей.

– Когда вы уйдете наша розовая Назидательность произведет обряд вызывания одной доисторической личности, которой мы обязаны Высоте Стекла и всем потоком бесконечных творческих идей. Это с ее помощью мы отстроили два мира, хоть один из них и начал крениться в бочину помрачения… – Не умолкал Назидатель, все более распаляясь в эмоциях и словах.

– Но все же, мы отстроили два мира, чья идейная мощь во много крат превышает мощность всех известных доселе энергетических миров. Мы сделали воистину невозможное, растрещав укромные места прошлых столетий, вывалив наружу все его неизмеримое ханжество. Творческий поток должен быть неиссякаемой полноводной рекой во все времена и на всей протяженности человеческой и любой другой мысли! – Запыхавшееся теперь розовое существо и брызжущие во все стороны слюни ярким пятном горели в большой зале.

– Немыслимая мощь, просто невозможная красота. О, Вдохновение будь с нами, в бесконечности с нами шелуши этот художественный мир! – Ступни и башмаки стали отстукивать по полу какой-то замысловатый церемониальный ритм.