Он поднял задумчивый взор к небесам, где загорались первые звёзды. Трехвековой опыт подсказывал, что открывшаяся чёрная дверь Старого мира – лишь первое звено в цепи грядущих событий. Но следующие звенья пока что сокрыты. Есть только эти дети кузнеца, Йед и Тания, которые сияют ему из мрака, подобно двум загадочным звёздам.

И потому, решил Маэл, надо держать их при себе. Пока их тайна не откроется.

* * *

Тания очнулась от того, что ей в лицо плеснули холодной водой. Спросонья она резко вскочила и ударилась головой о толстую ветку дерева, к которому, как оказалось, её бережно прислонили.

– Ай! – вскрикнула она, потирая рукой ушиб.

– Надо быть осторожнее, девочка.

Она удивлённо обернулась на голос. Перед ней стоял человек. Почему-то обнажённый по пояс, хотя эта деталь была в нём далеко не самой странной.

Хоть он и походил на человека по первому взгляду, Тания быстро засомневалась, что его правильно так называть. Раза в полтора выше ростом. Лысая голова, как и торс, исчерчены беспорядочно изогнутыми полосами – будто боевой раскрас какого-то дикарского племени. Но несмотря на такой внешний вид, дикарём он точно не был: из глубины его глаз светился разум. Глаз настолько чистого синего цвета, такого глубокого, словно через них на Танию смотрело само полуденное небо.

– Ты заключила с ним договор, – произнёс он, указывая на лежащую рядом серебристую книгу. – И он теперь будет с тобой до конца. Вашу связь нельзя разорвать, не причинив кому-нибудь вреда. Ты сможешь совершить с ним многое, не только доброе, но и злое. Но по плечу ли это тебе? Как ты решилась на такой шаг? И зачем?

Тания бессмысленно смотрела на синеглазого незнакомца, пытаясь прийти в себя после обморока. Она и впрямь чувствовала, будто теперь не одна, будто кто-то дышит ей в затылок. То было не зловещее ощущение, как от слежки чужака, а скорее наоборот – словно за спиной стоит невидимый защитник, готовый помочь при первой опасности. И сейчас этот защитник подсказывал, что стоящего перед ней синеглазого великана не нужно бояться.

Наконец, Тания очнулась окончательно и смогла осмыслить сказанные ей слова. Незнакомец говорил на чужом языке – похожем на язык серебристой книги – но она его понимала. Хотя даже не знала, что это был за язык!

Тания прищурилась, оглядывая чудного незнакомца с головы до пят.

– Ты кто? Ты из Чтецов? Но какой-то странный…

Теперь она даже не удивилась тому, что может говорить на языке незнакомца.

– Да-да, конечно же, я не представился, – дружелюбно ответил тот. – Меня зовут Линкей. И я… я не знаю, кто такие Чтецы…

– Странное имя… – рассеянно ответила она. – А я Тания… Откуда ты явился?

– Я пробудился после очень долгого сна… Кто-то открыл ту дверь под землей, и тогда я должен был проснуться.

– Тогда это была я. Дверь повиновалась мне.

Великан нахмурился.

– Не уверен, что её вообще стоило открывать. Ты трогала те кости у прохода? Подозреваю, что они до сих пор опасны.

Теперь Тания всё поняла.

– Я и не трогала, – печально сказала она. – Трогал отец…

Линкей озабоченно взирал на Танию, пока та рассказывала ему о разразившейся чуме.

Да, он опоздал. Пока он выбирался, на поверхности уже успело случиться много бед. Вот откуда в душе этой девочки столько боли, которую он услышал за версту.

– Книга… То есть, существо из книги сказало, что чуму сотворила Богиня… И что оно поможет мне одолеть её. Вот потому я стала ему хозяином, как он просил. Теперь я отомщу Шамине за всё, чего сегодня лишилась.

Тания привстала и, кряхтя, потянулась к серебристой книге. Та больше не светилась – словно бы уснула.

– Я вначале подумала, что ты один из этих… Из Чтецов. Ну, служителей Шамины. Не знаю, кто ты такой на самом деле, но теперь вижу, что точно не из их братии. Они так просто себя с людьми не ведут… Значит, ты мне пока не враг. Так и книга говорит… А жаль, имей ты хоть какое отношение к Шамине, я бы тебя голыми руками придушила. Мне бы тогда полегчало сразу.

Линкей пропустил её сердитый тон мимо ушей.

– Та, кого ты зовёшь Шаминой, не её ли статуя стояла у входа в пещеру?

Тания молча кивнула, прилаживая за пояс серебристую книгу.

– Шамина… – тихо повторил великан. – Вот, значит, к чему всё пришло… Мы проиграли…

Немного подумав, он сказал:

– Тогда враг у нас общий. Нет нам повода враждовать, если можно стать союзниками.

– И какая от тебя польза? – дерзко ответила Тания. – К шапочному разбору тут явился. Один помощник у меня уже есть!

Она похлопала себя по серебристой книге на поясе.

Линкей печально усмехнулся.

– Ты так бахвалишься, чтобы заглушить боль. А я поллеса прошёл на неё, как на маяк. Мне ведь видно всё, что творится в человеческой душе. Но я могу тебе помочь. Мой дар… он способен заглушить твоё страдание. И тебе не понадобится никого душить, чтобы стало легче. Не бойся, твой новый помощник не даст навредить.

Линкей сказал правду. Едва его странные кривые полосы задрожали бледно-лиловыми переливами, как начало отступать всё, что грызло Танию изнутри. События последних дней из памяти не пропали, но словно состарились. Она смотрела на них как бы со стороны, как зевака наблюдает за улицей из окна. Горечь, вина и злость – всё это утратило остроту. Не забылись и слова Йеда – «Это ты их убила!» – но даже они казались теперь не более, чем просто словами.

Поначалу наступило живительное облегчение, как у лихорадочного больного после бессонной ночи, когда под утро болезнь отступает. Но затем Тания испугалась. Она ведь сказала Фамильяру, что хочет отомстить, что таким было её желание. Это желание скрепило их договор, но и оно теперь померкло!

В этот миг ей показалось, что она вновь потеряла то, что с таким трудом обрела. Что она пуста, как скорлупа без ореха.

Тания взглянула на незваного великана снизу вверх.

– Ты стёр мою боль, но не сотрёшь реальность. А эта боль… она придавала мне сил. Мне теперь не хватит воли совершить то, что я хочу. Я без неё как ненастоящая. Сейчас же верни всё обратно! И впредь никогда так не делай!

Линкей недоуменно на неё взглянул.

– Как пожелаешь. Желания людей – их выбор.

Он прикрыл синие глаза, а полосы на его теле вновь вспыхнули бледным светом.

Вскоре Тания корчилась у его ног, как