Отбросив разряженный пистолет, командир беспомощно оглянулся, видя, как гибнут его люди. Мартин уже потянул руку к подсумку с оставшейся гранатой, твердо решив забрать с собой как можно больше врагов. Вдруг Хельмут, скупыми очередями достреливающий последний магазин, упал на пол с закатившимися глазами и начал биться в судорогах. Мартин склонился над другом буквально на миг, выпустив из виду поле боя. Тяжелый удар обрушился на затылок, погружая его в беспросветную черноту.

…Сознание возвращалось медленно, урывками. Мартин чувствовал, что его тащат куда-то. Но окружающая темнота и вспышки боли в голове при попытках приоткрыть глаза не давали понять, где он находится. Головокружение и сильнейшая тошнота указывали на серьезное сотрясение. — «Если бы не шлем, то я не пережил бы этот удар», — мельком подумал спецназовец перед тем, как вновь на пару минут потерять сознание. Из очередного обморока его вывели странные голоса, звучащие, казалось, прямо в голове. Он прислушался, стараясь понять смысл отрывистых, накладывающихся друг на друга фраз:

— …Наблюдаю группу из семи тварей, двигаются к пятому корпусу…

— …Неприцельно обстрелян охраной, ответный огонь неэффективен, только в го…

— …Больше не можем удерживать сектор, отходим к внешнему периме…

— …Остался только я — три этих… разорвали мое отделение за десять секунд…

— …Парень все же выжил, на машине прорывается к главному КПП…

— …Полиция не справляется, некоторые ведут себя агрессивно и стреляют в нас…

«Это рация», — понял он. Переговоры других бойцов уцелевших подразделений… или их остатков. — «Надо подать им сигнал», — пришла очередная мысль. — «Сообщить, что жив». Но рот не открывался, как будто был чужим. Руки и ноги тоже не слушались, что, скорее всего, являлось прямым следствием полученной травмы. «Или их уже просто нет», — отрешенно подумал Мартин, покачиваясь в такт чьих-то размеренных шагов. Зрение понемногу начало возвращаться — мутные, плохо различимые тени проносились мимо, растворяясь в сумраке. Темнота начала отступать, сменяясь красновато-багровым свечением, видимым даже сквозь закрытые веки.

Вдруг несущий его остановился и сбросил с плеча свою ношу. Мартин попытался сгруппироваться, но удар о твердую поверхность вызвал вспышку резкой боли, снова чуть было не отправившей его в провал беспамятства. С трудом удержав себя в сознании, он попытался сесть, и с удивлением обнаружил, что его конечности туго связаны, да так, что уже намертво затекли. Сзади него в кирпично-бетонной пыли шевелились еще двое пленников — какой-то ученый в перемазанном кровью халате и один из охранников. Мутным, но постепенно проясняющимся взглядом Мартин обвел помещение, в котором находился. С нарастающим ужасом он понял, что все ранее им увиденное было лишь скромной увертюрой к развернувшемуся вокруг кровавому зрелищу.

Большой зал, раньше бывший научной лабораторией или чем-то подобным, сейчас напоминал скотобойню. Отовсюду, с потолка и вбитых в стены металлических балок, свисали цепи с крюками. На многих безвольно висели человеческие тела, большинство — головой вниз. Рослые рогатые создания, отложив свои мечи, живьем насаживали на ржавый заостренный металл все новых несчастных. Их невыносимые душераздирающие крики переходили в еле слышные, быстро затухающие стоны. Одержимые же сами нетвердой походкой брели к ближайшему свободному крюку и без раздумий загоняли его себе глубоко в тело. Ни крика, ни малейшего звука не вырывалось из их искривленного судорогами рта. Кровь, струящаяся из множества рваных ран, стекала в широкий желоб, проложенный к центру зала под небольшим уклоном. По импровизированному стоку алый поток устремлялся прямо внутрь висевшей в воздухе безо всякой опоры гигантской пятиметровой двояковыпуклой линзы, источающей почти осязаемые волны жара. Ее пульсирующая поверхность становилась то чернильно-черной, то кроваво-красной — эти два цвета непрерывно сплетались в причудливых узорах, притягивая взгляд.

Изнутри, как будто выходя через распахнутую настежь дверь, появлялись все новые чудовища. Многих из них, звероподобных созданий и демонов-меченосцев, Мартин уже видел раньше, но некоторых — впервые. Он потрясенно уставился на нескольких проходящих мимо него людей, которых сначала принял за одержимых. Однако их уверенная, по-кошачьи гибкая поступь резко контрастировала с дерганой походкой марионеток, бывших когда-то людьми. Поразительно отличалась и одежда — все трое носили багровые тканевые рубахи старинного покроя с широкими манжетами, черные брюки, плотно облегавшие ноги, и высокие кожаные сапоги с тяжелой кованой подошвой. Их длинные прямые волосы, собранные в хвост у самого затылка, угольно-черными прядями падали почти до пояса. Образ органично дополнялся доходящими до середины голени плащами того же черного цвета, скрывающими складками ткани спину и левое плечо. Из-под плащей виднелись рукояти чуть изогнутых длинных мечей с небольшой гардой. Торсы идущих прикрывали кирасы из черненого матового металла с причудливой гравировкой. Присмотревшись внимательней, Мартин заметил выгравированный в центре доспеха рисунок — небольшой кружок с непонятными символами и геометрическими фигурами. — «Эмблема… или знак различия», — мелькнула у него мысль.

На их худощавых, с резко очерченными скулами, злых лицах застыло надменное выражение. Троица уверенно шла вперед, изредка бросая короткие презрительные взгляды на снующих туда-сюда мелких демонов-гончих и одержимых. Меченосцы, встречающиеся им на пути, отступали и склоняли рогатые головы в знак почтения. Мимолетного внимания удостоился и Мартин — скользнув по нему высокомерным, полным кровожадности взглядом, один из демонов зловеще оскалился, показав ряд острых зубов с удлиненными верхними клыками. Впрочем, задерживаться они не стали, и направились к зиявшему в противоположной стене широкому пролому.

Выходя из зала, загадочная троица разминулась с еще одним меченосцем, тащившем на плече красивую молодую девушку. Она явно была без сознания — ее голова и руки безвольно качались в такт размеренных мощных шагов исчадия. Все трое плотоядно ухмыльнулись, негромко обменявшись несколькими фразами на непонятном, но смутно знакомом языке, после чего скрылись за поворотом. Демон, несший девушку, прошел мимо Мартина. Он успел заметить, что правая лапа исчадия превратилась в сочащиеся черной кровью лохмотья мяса. — «Ему неслабо досталось», — машинально отметил спецназовец, попутно поразившись выдержке и спокойствию создания, фактически лишившегося руки. Однако, против его ожидания, меченосец не стал подвешивать свою ношу на многочисленные крюки, а вошел в багрово-черную бездну провала, исчезнув внутри.

Ощутив приближающиеся шаги, Мартин повернул голову и увидел подходящего к нему… Хельмута! Скоротечный всплеск радости сменился холодным ужасом, едва командир встретился глазами со своим бывшим напарником. Вместо обычного насмешливого взгляда на него слепо смотрели мутные, непрозрачные бельма. Мышцы лица судорожно сокращались независимо друг от друга, складываясь в дьявольские гримасы, рот же неподвижно изогнулся в кривой ухмылке-оскале. Кисти рук с растопыренными крючковатыми пальцами сжимались с такой силой, что ногти, впиваясь в ладонь, прорывали кожу, оставляя на ней кровоточащие раны. Автомат без магазина свободно болтался на ремне, ударяясь о спину при каждом нетвердом шаге.