момент царил полный бардак во всех смыслах этого слова. Полководцы, у которых давно уже не было ни полноценных армий, ни нормальных сражений, резали и травили друг друга в борьбе за престол, не дававший уже практически никакой реальной власти.

Наиболее подробно о перевороте в Риме, повлёкшем за собой набег вандалов, политическую нестабильность империи и в конечном итоге её исчезновение, «рассказал автор VII века Иоанн Антиохийский по не дошедшему до нас сочинению Приска, византийского дипломата и историка середины V века»[32].

Император Валентиниан III сыграл с римским сенатором Петронием Максимом в кости, выиграл его кольцо и отправил украшение с доверенным человеком к супруге Максима, дав наказ якобы от его имени прибыть во дворец к мужу. Хитроумный план сработал, и Валентиниан, испорченный праздностью и властью, похитил несчастную жену Максима. Последний не стал эмоционально выражать свою ярость, но приступил к подготовке ответного шага.

«Первым шагом к отмщению, в изложении Иоанна Антиохийского, явилось убийство в сентябре 454 прославленного полководца Аэция, который разгромил орды предводителя гуннов Аттилы за три года до этого»[33]. По мнению Максима, возросшее влияние Аэция стало представлять угрозу для Валентиниана, о чем он незамедлительно ему сообщил. Мнительный император вызвал Аэция во дворец и напал с мечом на ничего не подозревающего полководца. Доверенный евнух Ираклий помог Валентиниану зарубить Аэция, после чего император поинтересовался у одного из свидетелей произошедшего: «Не правда ли, смерть Аэция прекрасно исполнена?» Тот ответил: «Прекрасно или нет, я не знаю. Но я знаю, что вы левой рукой отрубили себе правую».

Вторым же шагом отмщения стало убийство самого Валентиниана. По мнению Иоанна Антиохийского, заговор организовал сам Максим, но Проспер Аквитанский, который являлся очевидцем событий, в своей хронике пишет о том, что Максим впоследствии лишь дружески встретил убийц. Само же преступление совершил гот Оптила, который служил у Аэция и был всецело предан ему. У Валентиниана III не было наследников, а у его армии после гибели Аэция — командующего. Максим воспользовался возможностью и, подкупив дворцовых чиновников, вскоре был провозглашен императором.

Максим, дабы не подвергать сомнениям легитимность своей власти, через несколько дней после восхождения на престол женился на вдове Валентиниана — Лицинии Евдоксии. По воспоминаниям Проспера, византийская царевна вышла замуж по принуждению. Иоанн Антиохийский пишет, что Максим угрожал убить ее. В страхе Лициния попросила о помощи короля вандалов Гейзериха. Вот как об этом рассказывает Прокопий:

«И вот как-то, находясь с Евдоксией на ложе, он сказал ей, что всё это совершил из-за любви к ней (очевидно, собственная несчастная жена его уже особенно не волновала). Евдоксия, сердившаяся на Максима и раньше, желавшая отомстить за его преступление против Валентиниана, теперь от его слов ещё сильнее вскипела на него гневом, и слова Максима, что из-за неё случилось это несчастье с её мужем, побудили её к заговору.

Как только наступил день, она отправила в Карфаген послание, прося Гейзериха отомстить за Валентиниана, умерщвлённого безбожным человеком, недостойным ни его самого, ни его царского звания, и освободить её, терпящую бесчестье от тирана. Она настойчиво твердила, что ему как другу и союзнику, раз совершено столь великое преступление по отношению к царскому дому, было бы недостойно и нечестиво не оказаться мстителем. Она считала, что из Византии ей нечего ждать помощи и отмщения, поскольку Феодосий [отец Евдоксии] уже окончил дни своей жизни и царство перенял Маркиан».

В общем вся эта история сильно напоминает сюжет с Парисом и Еленой, только без любви между персонажами, зато с еще большим градусом мерзопакостности.

И, как и в случае Агамемнона, Гейзерих не замедлил явиться. Страдающие царевны этого довольно дикого человека со вполне себе бандитскими замашками интересовали мало, а вот все еще сказочно богатый и никем не охраняемый город представлял собой изрядный интерес. В итоге, как и подобает настоящим пиратам, ребята Гейзериха погрузились на корабли и отправились собирать сокровища.

Корабли в те времена плавали медленно, так, что у римлян было время подготовиться к обороне. Однако, оборонять город было некому — законного, пусть и сволочного императора убили, главного полководца тоже, горожане давно разучились носить оружие, а наемные варварские легионы сами были не прочь чем-нибудь поживиться. В итоге вместо подготовки к сражению в городе началась паника.

Первым пал Максим (о чем вряд ли кто-то будет переживать). Проспер Аквитанский описал его гибель очень кратко и, по всей видимости, очень достоверно:

«Было объявлено о приближении Гейзериха из Африки, и когда толпы в панике ринулись из города, когда он [Максим] в страхе также хотел бежать, разрешив бежать всем остальным, он был зарезан императорскими рабами на его 77-й день правления. Его разорванное на части тело было брошено в Тибр, и он остался без могилы».

Затем все, кто мог смыться, постарались это сделать. Остальные спешко закапывали имущество и прятались по чердакам и подвалам. Когда гейзериховы ребята явились, к ним вышел римский папа Лев, единственный, похоже, смелый человек во всем городе, и попросил, раз уж такая оказия, не жечь Рим (его и так за последние столетия много жгли) и не убивать жителей. Гейзерих покрутил пальцем у виска, мол на кой черт жечь и убивать то, что денег стоит, после чего его головорезы занялись планомерным разграблением города.

За две недели из Рима вывезли все, что смогли унести, от денег и украшений до статуй и других произведений искусства. Поотдирали даже золоченые крыши с храмов. Людей, тех, что помоложе и покрепче — вывезли тоже — на невольничий рынок. Туда же забрали и принцессу Евдоксию с дочками, правда, папа Лев пошуровав в тумбочке, нашел там недограбленную вандалами заначку, и этих троих выкупил. На большее денег не хватило, и поход Гейзериха запомнился на много поколений, как крупнейший организованный грабеж в мировой истории, а название «вандал» стало нарицательным для человека, рушащего и тащащего все без разбора.

Глава IX. Викинги — самые успешные пираты в истории

Итак, викинги. Когда говорят про пиратов, про них вспоминают первыми, раньше даже, чем про флибустьеров Карибского моря. Это и неудивительно — наряду с «народами моря» викинги стали самыми успешными пиратами в истории, а их вожди захватили и стали правителями нескольких крупных процветающих государств.

Эпоха Великого Переселения Народов перемешала все в Европе. И не только в Европе, но и в западной Азии, северной Африке — на территориях, где некогда безраздельно хозяйничали римские легионы. Теперь здесь в основном располагались германцы, вытеснившие и ассимилировавшие латинян и галлов, с востока подпираемые славянами и финно-угорскими племенами (теми самыми «гуннами», о которых мы говорили в прошлый раз), а