– Что за хорек, дядя Малкольм?

– Хорек, Роксана, это… красное мясо – индейская женщина.

Келеб удивленно взглянул на Малкольма. Он не выбирает выражений при племяннице, подумал он, наблюдая замешательство Роксаны, а потом ее смущение, когда она поняла значение слов.

Малкольм закончил пить кофе и поднялся из-за стола. Роксана улыбнулась и проговорила:

– Простите, что опоздала, дядя.

Она говорила тоненьким голоском, а сама, как заметил Келеб, хитро посматривала на Гидеона. И когда Малкольм вышел из дома, они закрыли рты ладонями, пытаясь скрыть заговорщический смех.

Келеб смотрел на них, завидуя тому, что они вместе смеются неизвестной ему шутке. Он тоже слышал ночью их голоса: мягкий Роксаны и глубокий Гидеона. Они играли в карты – он мог различить удары, когда каждый делал свой ход, и мягкий шелест, когда их тасовали. Лежа один в темноте, он мечтал быть рядом с нею. Он хотел делить с нею время, он хотел, чтобы им вдвоем хватало бы лишь друг друга.

И снова он подумал, что они никогда не разговаривали друг с другом – не делились ничем, кроме ощущений, которые давало каждому тело другого. Но этот жар нельзя было утолить.

Почувствовав на себе взгляд, Роксана холодно взглянула на него, слегка приподняв брови. Потом ее глаза озорно вспыхнули, и она пошевелила плечом, отчего ее капот распахнулся. Тонкими пальцами она развязала одну завязку ночной рубашки, отчего обнажилась одна ее твердая грудь. Рукой она очертила ее округлость. Роксана услышала, как охотник с шумом вдохнул воздух, и глаза ее сделались совсем озорными.

Келеб непроизвольно потянулся к ней, ничего не чувствуя, кроме желания коснуться рукой ее груди. Он почти встал на ноги, но вдруг услышал смешок Гидеона.

В одно движение Келеб поднялся и с силой ударил ее ладонью по лицу.

Ее голова дернулась назад. Рукой она схватилась за щеку и удивленно смотрела на него. Он перегнулся через стол и задернул полы ее капора.

– Перестань, – прорычал он сквозь стиснутые зубы.

Гидеон вскочил и схватил Келеба за плечо. Однако тот ответил таким злым взглядом, что он быстро отдернул руку.

Развернувшись, Келеб подошел к двери и с силой захлопнул ее за собой. Роксана посмотрела ему вслед и расплакалась. Как она могла так ужасно поступить?

Гидеон тоже направился к двери, бормоча сердито:

– Нужно сказать дяде Малкольму.

Роксана позвала его обратно:

– Нет, Гидеон, не надо. Я вела себя как… хорек и заслужила то, что получила.

Она поднялась и подошла к кадке с водой. Налив воды в умывальный тазик, она намочила в нем полотенце и приложила к лицу, на котором ощущались следы, оставленные пальцами Келеба.

– Роксана, – начал распекать ее Гидеон, – ты знаешь, почему он сделал это. Он хочет, чтобы ни один мужчина не видел тебя обнаженной. – Он помолчал минуту, потом спросил: – Зачем вообще ты это сделала?

– Я хотела наказать его за вчерашние оскорбления.

Но в душе Роксана понимала, что это неправда. Она сделала это, почти открыто поощряя его. Она так хотела, чтобы он сжал ее в своих объятиях и отнес в спальню. Она скучала по нему и желала снова почувствовать вес его тела. Каждую ночь она подолгу не могла уснуть. Даже сквозь толстые стены она ощущала его присутствие и мечтала, что может пойти к нему.

Она вздохнула и беспомощно посмотрела на Гидеона.

– Рокси, тебе ведь нравится этот грубый охотник, правда? – спросил он сочувственно.

– Я не знаю, Гидеон, – почти простонала она. – Мне не нравятся такие, как он, но меня тянет к нему. Когда он рядом, я веду себя как дура.

– Он нравится тебе тем, что не похож ни на одного из знакомых тебе мужчин. Когда он исчезнет, ты навсегда забудешь о нем.

– Надеюсь, что так. – Она слабо улыбнулась в ответ. – К тому же есть Сет. Он поможет мне забыть его.

Келеб вышел на крыльцо. Он смотрел на расчищенный от леса участок, который служил двором. Он ненавидел себя за то, что дал Роксане пощечину. У него перед глазами так и стояло ее побелевшее, ошеломленное лицо. Он чувствовал себя подлым животным.

До него доносились звуки, которыми было заполнено пространство за большим амбаром. Здесь кипела жизнь. Коней вели на пастбища, доили коров. За амбаром в загоне визжали свиньи, борясь за место у деревянной кормушки. Неподалеку работница крошила кукурузный початок для кур и двух петушков. Их благодарное кудахтанье сливалось с другим шумом.

Келеб улыбнулся – это были те же звуки, что раздавались по утрам в доме его родителей. Мать доила коров и кормила цыплят. Келеб задумался, почему же так случилось, что родители продали свою маленькую ферму и переехали в Бостон, в его самую бедную часть.

Ферма стояла до сих пор – пустая и заброшенная, как упрек ему самому. Так Келебу показалось, когда он заехал туда в поисках отца и матери. С юности он ненавидел бесконечный и тяжелый фермерский труд. Еще подростком он уехал из родительского дома и из Массачусетса отправился в дикий Кентукки.

Остановившись однажды на ночь на одной из сторожевых застав, Келеб познакомился с молодым человеком примерно своего возраста. Юноша и его отец были охотниками и переезжали с места на место вместе с другими охотниками. Он долго беседовал с ними в ту ночь, и, когда они собрались двигаться с места, его новый приятель позвал его с собой. Келеб ухватился за этот шанс и стал охотником. С тех пор прошла целая вечность.

Удивительно, что теперь его охватила тоска по тем молодым годам. Он надавил пальцами на веки, потом резко отвел руку от глаз и приказал себе остановиться. Куда приведут его эти воспоминания!

Келеб с облегчением вздохнул, когда увидел Малкольма, выходящего навстречу ему из сарая.

– Как ты сегодня себя чувствуешь? – поприветствовал его Малкольм.

– Почти здоровым. Я пришел еще раз сказать вам спасибо и попрощаться.

Малкольм с удивлением посмотрел на него. Он не ожидал этого, потому что видел, что охотник сходит с ума по его племяннице, и думал, что тот проторчит у него всю зиму. Скорее всего, холодность Роксаны лишила охотника всякой надежды, подумал Малкольм. Странно, что она так обходится с этим человеком, ведь Малкольм мог поклясться, что ее тянет к нему. Он внутренне усмехнулся. Мисс, видимо, думает, что слишком хороша для такого дикаря.

Малкольм тепло пожал протянутую руку.

– Я говорил уже, Коулмен, что не нужно благодарностей. Ты бы сделал то же самое для меня. – Он кивком показал на дом и добавил: – Подожди минуту, я соберу тебе еды в дорогу.

В комнате Малкольм обнаружил Роксану, подсматривающую из-за занавески. Он усмехнулся и покачал головой: «Как я и думал».

Поискав в буфете, он быстро нашел мясо и хлеб и, завернув в промасленную ткань, протянул их Роксане: