Неслышными шагами она поднялась по лестнице на чердак. Там было почти темно, и она ничего не могла разглядеть. Но потом солнце вышло из-за высокой сосны, и его лучи осветили чердак сквозь оконце в крыше. На мгновение она была ослеплена солнечным светом и зажмурилась. Затем, прикрыв глаза рукой, она вдруг разглядела две лежащие в сене фигуры.

На спине с задранной до пояса кожаной юбкой лежала та самая индианка, Белая Звезда. Между ее согнутых в коленях и разведенных ног, придерживая рукой свое орудие, стоял на коленях Эз Джонсон. От неожиданности Роксана задохнулась, и тут парочка заметила ее и повернулась к ней.

Девушка засмущалась и быстро прикрылась юбкой. Но Эз хищно усмехнулся и повернулся к Роксане, чтобы она могла лучше разглядеть то, что он держал рукой. Взглядом пригласив ее посмотреть, он сказал:

– Тут хватит и на вас тоже, мисс. – Он усмехнулся и жестами показал, что имеет в виду.

Разозленная, но неподвижная, как загипнотизированная, Роксана смотрела на него, не в силах пошевелиться. К ее ужасу, вдруг Эз одним движением поднял юбку Белой Звезды и вонзился в нее. Его толчки заставили девушку вскрикивать. Наконец Роксана вышла из транса. Она бросилась к лестнице и почти слетела с нее. Когда она вошла в дом, в ушах ее продолжал звучать насмешливый голос Эза.

Роксана недоумевала, как Белой Звезде удалось отыскать ее, и как быстро та сговорилась с Эзом. Она была бы очень удивлена, узнав, что Эз обнаружил девушку лежащей в ворохе сена всего за десять минут до того, как сама Роксана появилась в конюшне, и что он успел сказать ей всего два слова:

– Разведи-ка ноги.

Тогда она ничего не рассказала Малкольму и теперь жалела об этом. Каждый раз, когда она встречала теперь этого человека, он нагло раздевал ее глазами. Что же успела рассказать ему эта молодая скво?

Лежавший на кровати человек, сузив глаза, наблюдал, как она идет через комнату. Могла бы хоть раз взглянуть на него, поинтересоваться, как он себя чувствует. Всю неделю, что он находился здесь, она не выказывала ни любопытства, ни симпатии к нему. В нем медленно закипала злость. Даже в паршивой собаке больше сочувствия, чем в ней.

Он немного приподнял голову и посмотрел на нее из-под век. Если бы он не знал ее так хорошо, он бы сказал, что уловил страх на ее гордом лице… или похожее выражение. Ему захотелось встать и посмотреть, что же такое она увидела в окно. Но он был слишком слаб, хотя с каждым днем силы постепенно возвращались к нему.

За это ему надо было благодарить Малкольма Шервуда. Первое, что увидел перед собой Келеб, когда горячка отпустила его, было суровое лицо Малкольма. Когда он открыл глаза, все было как в тумане. Он понял, однако, что лежит в постели, в теплом доме. Потом он различил голос, принадлежавший этому человеку и обращенный к нему:

– Отлично, незнакомец, я вижу, что ты решил вернуться к жизни. Не думаю, что у тебя это получится так легко. Похоже, ты потерял половину своей крови, прежде чем мы довезли тебя сюда.

Наконец Келеб припомнил свою схватку с индейцами. Один из этих ублюдков подстрелил его. Он поднес руку к оголенной груди и почувствовал на ней бинты, плотно охватившие ребра.

Усмехнувшись, он слабым голосом ответил Малкольму:

– Я очень обязан вам, мистер.

– Никаких благодарностей, – проворчал Малкольм и отодвинулся от кровати.

Когда вслед за этим он увидел рядом Роксану и Гидеона, он молча изумился: неужели Роксана собирается замуж за такого старика?

Он уже хотел высказать эту мысль вслух и открыл рот, как она рукой дотронулась до его плеча:

– Молчите, незнакомец, – сказала она спокойным голосом. – Вы должны беречь силы и отдыхать.

Он нахмурил брови. Почему она делает вид, что не знает его? Ну да, конечно, она боится, что старик приревнует ее.

Ну и пусть, сердито подумал он. Это послужило бы на пользу старому козлу – жениться на молоденькой!

Он опять открыл рот, но ее взгляд заставил его придержать язык. Тут Малкольм прочистил горло и заговорил:

– Это мои племянник и племянница, Гидеон и Роксана.

Последовало молчание. Келеб был ошеломлен.

Впервые ему стало стыдно за то, что он с ней сделал. И даже если бы она просила и умоляла его об этом, все равно вина полностью лежала на нем. Он знал, как разжечь ее страсть, и воспользовался ее беспомощностью. Конечно, в первый раз это было необходимо. Но потом он мог бы поступить как порядочный человек и отвезти ее домой.

Но, несмотря на эти мысли, он догадывался, что все равно он проделывал бы это с ней снова и снова, будь у него такая возможность. Теперь, однако, он должен быть благодарным ей. Расскажи она об этом своему дяде, он был бы уже мертв. Этот человек вышибет ему мозги одним ударом, не раздумывая долго.

Келеб улыбнулся молодым людям и вступил в их игру:

– Рад познакомиться с вами обоими.

Роксана сузила глаза, расслышав удовольствие в его голосе, и резко отвернулась.

Малкольм поглядел ей вслед, удивляясь, чем этот человек мог расстроить девочку, ведь он был вполне вежлив. Изумленно вскрикнув, когда он и Гидеон внесли незнакомца в дом, она сразу отказалась подходить к нему. Он снова повернулся к постели раненого и резко спросил:

– Чем ты занимаешься, незнакомец?

Келеб протянул в ответ руку:

– Я Келеб Коулмен, охотник.

Пожимая ему руку, Малкольм представился сам:

– Мы – Шервуды, а я – Малкольм, между прочим. – Он помолчал и задал следующий вопрос: – А что ты делал в нашей глуши?

Келеб притворно зевнул. Наверное, Шервуд заметил поведение племянницы и заподозрил что-то.

– Скоро зима, и я искал места для капканов.

На него уставились проницательные глаза Малкольма, который проворчал:

– Это моя территория. Тебе надо отойти отсюда еще на несколько миль.

– Отлично, Малкольм, я обязательно так и сделаю.

– Ну и хорошо. – Малкольм снял с него повязку, изучил рану и довольно покивал головой: – Она заживет. Уже затягивается. Тебе повезло, что у тебя такое здоровье.

Когда на рану была наложена свежая мазь и бинты, Малкольм приказал Гидеону:

– Побрей-ка его, сынок. Это его взбодрит.

Гидеон принес бритву, мыло и горячую воду и поставил все на стол. Келеб знал, что Гидеон подчиняется дяде с неохотой, и он чувствовал неприязнь по отношению к себе все то время, пока Гидеон соскребал щетину с его щек. Он подумал, однако, что нельзя винить парня: «Я бы чувствовал то же самое, будь я на его месте».

Это было пять дней назад. Много раз после этого он пытался разговорить Роксану. Но она лишь коротко и по существу отвечала на его вопросы.

Однажды он попытался спросить ее: