Джинни яростно, с громким треском врезала Митчу по щеке, оставив на ней яркий красный след.

На пару секунд Митч остолбенел, затем потер пострадавшую щеку и уставился на жену:

– Какого черта, женщина?

У Джинни дрожали руки. Нэт мысленно зааплодировала, подумав, что дерзкая Джинни, ответив на оскорбление, защитила таким образом доброе имя всех женщин, но та, отступив на шаг, уточнила:

– Я не такая, как другие.

Джинни резко развернулась и неожиданно наткнулась взглядом на Нэт.

– Ой! – вскрикнула миссис Ричардс.

Митч повернул голову. Его глаза округлились. Нэт почувствовала себя стоящей в лучах прожекторов.

– Я не знала, что тут кто-то есть! – на секунду утратив самообладание, воскликнула Джинни.

– Нэт Кольер, – вырвалось у Митча.

– Извините, – оправдывалась, запинаясь, Нэт. – Мы тут гуляли и услышали крики…

– И как долго вы здесь торчите? – внимательно разглядывая незваную свидетельницу семейной сцены, спросил мужчина. – Вас из дома, что ли, выгнали?

– Мы вышли прогуляться. Извините. Девочки, уходим!

Нэт повернулась к дочерям. Девочки, которые обычно и тридцати секунд не могли постоять спокойно, застыли на месте, ошеломленные увиденным.

Джинни открыла сумочку, достала золотой портсигар, легким движением вынула сигарету и, сунув сумочку под мышку, прикурила. Окинув взглядом непрошеную гостью, презрительно выпустила облачко дыма.

– Вижу, вы нашли любимое платье, Нэт, – ухмыльнулась Джинни.

Нэт даже не сразу поняла смысл брошенной колкости. Жена Митча тыкала ее носом в платье: видите ли, вчера она была одета так же. Как она вообще в пылу ссоры с мужем заметила, на ком что надето? По-видимому, Джинни относится к тому типу женщин, которые вечно придираются к другим, выискивая недостатки. Такие дамы подобны собакам-ищейкам, немецким овчаркам, вынюхивающим мины на полях сражений.

Было ужасно неприятно увидеть Джинни Ричардс в таком свете. Все равно что попасть в немилость к младшему божеству языческого пантеона. Сердце Нэт колотилось как сумасшедшее. Но она попыталась найти оправдание Джинни: бедняжка, она просто сильно расстроилась… А вот Митч вел себя как полнейшее ничтожество. То, что этот человек является боссом Пола, лицом, от которого во многом зависит карьера мужа, не сулило ничего хорошего. Ночью Пол сказал: «Я с нетерпением ожидал перемен, а теперь надеюсь лишь на то, что два года как-то продержусь, а потом уеду отсюда. С меня и этого довольно».

Она даже не осознавала, насколько быстро идет, схватив за ручку бедную Лидди, а ребенок всеми силами старается не отставать. Наконец они свернули на дорожку, ведущую к их дому.

– Мама, гляди! – позвала ее Саманта.

Нэт увидела пару ворон, клюющих какой-то непонятный предмет у них перед домом. Несколько секунд она наблюдала, как птицы теребят в траве нечто розовое и блестящее, издалека напоминающее стейк. Одной из ворон удалось отобрать добычу у соперницы. Победительница взлетела вместе с трофеем, уселась на нижнюю ветку дерева и, вертя головой, как автоматическая игрушка, принялась разглядывать Нэт. И тут до нее дошло: ворона держала в клюве слегка раскачивающиеся на ветру трусики, которые, должно быть, остались во дворе после их с Полом ночных игрищ.

Пол

Специалист Фрэнкс любил разные игровые шоу, которые показывали по телевизору, как правило, днем. Когда их команда из трех человек работала в дневную смену, часы, отведенные на обед, они проводили за просмотром передачи «Тик-так денежки». Сегодня за приз боролись дружелюбный банкир и бровастый капитан в отставке, который для пущей важности надел в студию военную форму с орденскими планками.

– Вперед, армия! – с набитым ртом подзадоривал бровастого Фрэнкс.

– Не уверен, – запротестовал Вебб. – Видок мне его не нравится.

– Это потому, что нет у тебя настоящего уважения.

– Есть! – возразил Вебб.

В принципе, Пол ничего не имел против игровых телешоу; единственное, что его раздражало, – те тридцать секунд, когда мужчины обдумывали ответ под аккомпанемент зловещего музыкального дребезжания. Вот они стоят друг напротив друга за своими пюпитрами. Расстояние между ними – всего несколько дюймов. Их непроизвольные движения видит вся Америка: сжатая челюсть, направленный вверх взгляд, когда кто-то признает свое поражение; то, как они переминаются с ноги на ногу или хихикают, прикрыв рот ладонью; как с трудом глотают слюну, когда ее становится слишком много, или как облизывают губы, когда пересыхает во рту…

– Выбирай Библию, – обратился к экрану Фрэнкс. – Библию или футбол.

Все смотрели шоу. Не было никакой возможности отвлечься, ибо Фрэнкс постоянно говорил с телевизором, критиковал игроков, хлопал в ладоши или ругался. Подавшись вперед, Фрэнкс стукнул по столу кулаком:

– Ради бога! Только не литературу!

– Автор вышедшего в 1925 году романа, написанного с использованием потока сознания[22], – вслед за ведущим Биллом Уэнделлом повторил, нахмурившись, Вебб.

– А что такое поток сознания? – спросил Пол, разглядывая то, что осталось от ланча.

Нэт завернула ему с собой сэндвич с индейкой, три галетных печенья и фруктовый салат из мелко нарезанных плодов. Фрэнкс ел какую-то холодную стряпню, приготовленную из вчерашней говядины, а холостяк Вебб хрустел солеными крендельками, извлекая их из большой пачки.

– У меня ассоциация с названием какой-то местности здесь, в Айдахо, – поделился своими мыслями Вебб, запивая крендельки кока-колой.

Он со звоном опустил бутылку на стол и улыбнулся. Его лицо было настолько худым, что было заметно, как напрягаются мышцы под кожей, ответственные за улыбку.

– Потерянная пустыня возле потока сознания. Звучит?

Пол рассмеялся.

– Как по мне, этой чуши и так довольно, спасибо, – сказал Фрэнкс. – Ну, спорт или развлечения?

– Давай для Вебба организуем воображаемую географию, – пошутил Пол.

– Скрытая категория, – не мог оторваться от телевизора Фрэнкс. – Если он выиграет еще одну игру, получит новую машину. Четыре он уже выиграл.

– Машины? – уточнил Вебб.

– Игры, – пояснил Фрэнкс.

– А что за тачка?

– Король карликов, – сказал Пол, и все рассмеялись.

«Королем карликов» называли любую машину, смастеренную из подручных материалов. Главное – раздобыть мотор.