– Привет, – прошептала женщина, ступив на крыльцо и остановившись позади него.

Пол кашлянул.

– Девочки спят?

– Да, наконец уснули.

Она уселась на холодный бетон, вытянув ноги перед собой. Ей хотелось взять его руку и положить себе на бедро, ощутить ее тяжесть, но, если муж злится, он может запросто ее оттолкнуть. Нэт ждала. Она разгладила подол хлопчатобумажного платья на коленях, мимоходом дивясь тому, как женщины вроде Джинни Ричардс умудряются делать завивку и ходить на высоких каблуках, когда вокруг носятся дети. Быть домохозяйкой – все равно что быть затворницей. Ты едва ли не со страхом смотришь сквозь жалюзи на молочника, но, как бы там ни было, тебе все равно нужно хорошее платье, которое бы не стесняло в талии, и красивые туфли на высоких каблуках, чтобы ноги казались длиннее.

Нэт попыталась проследить за взглядом мужа: линии электропередач, горы… Его лицо оставалось бесстрастным, руки сложены на коленях. Внешне он был похож на скульптуру молодого Авраама Линкольна.

– Кажется, мы пережили ужин у Ричардсов, – выдавила она из себя первую фразу.

– Пожалуй.

– Тебе понравилось?

Повернув голову, он взглянул на жену:

– А тебе?

Губы его сжались в прямую линию. Женщина ощутила, как сердце забилось сильнее.

– Неплохо. Дом у них красивый. Миссис Ричардс умеет все украсить, – улыбнулась она. – Ну… у них там мебель.

– У нас тоже мебель, – отчеканил муж. – Только ее надо найти.

– Знаю… знаю…

Казалось, она просто не могла остановиться и не вспоминать о чертовой мебели. Муж кивнул. Нэт видела – он что-то обдумывает, но вслух не говорит.

– По-моему, ты понравилась моему боссу, – наконец произнес он.

– Ой, он… Он просто много выпил, – отмахнулась Нэт.

– Наверное, мне тоже надо было напиться, – пробурчал Пол.

Нэт молчала, наблюдая за мужем. Еще есть надежда, что она сможет обратить все в пустяковое происшествие, если постарается. Нэт попробовала спародировать баритон Ричардса:

– «Я пью только олд-фэшн»[18], – вещал он. «Могу ли я приготовить вам московский мул?»[19] – допытывался он. «Это надо пить из жестяной кружки. Видели мой автомобиль? Новый купе-кабриолет “Кадиллак”! Посмотрите на мои туфли – настоящие “норвежцы” из кожи аллигатора от “Стетсона”». Не знаю, что бы это значило!

Она улыбнулась мужу.

– Это было возмутительно, – начал выговаривать ей Пол, явно не собираясь раскуривать трубку мира. – Противно было смотреть, как он тебя лапает.

– Он меня не лапал.

– Я там присутствовал.

– Я бы не позволила ему – независимо от того, рядом ты или нет.

– Он весь вечер не сводил с тебя глаз.

– Он просто напился, – отбивалась от нападок Нэт.

– Чудненько, – развел руками Пол. – Просто отлично! Он напился! Но ты могла от него отодвинуться. Ты могла встать и пересесть ко мне.

– Я села там, где лежала карточка, на которой было напечатано «миссис Кольер». Это он подошел и уселся рядом со мной.

– А что, эта карточка – какой-то вышестоящий орган и ослушаться никак нельзя?

– Я не могла обидеть миссис Ричардс. Она придумала эту игру с карточками. Если бы я села там, где хочу, или поменялась с кем-то местами, был бы скандал.

Пол отвернулся.

– Вы и так учинили скандал, – процедил он сквозь зубы.

Нэт чувствовала, как он пытается выстроить между ними стену. Ее долг – разрушить эту стену, пока она не выросла до небес. Отбросив прочь условности, Нэт взяла его ладонь и крепко сжала. Провела кончиками пальцев по большим узловатым суставам мужа, стараясь заглянуть ему в глаза.

– Послушай, – сказала она. – Извини, я не знала, что он напьется в стельку. Я не хотела сидеть рядом с ним.

– А зачем ты назвала реактор маленьким старым CR-1? У людей могло создаться впечатление, будто я только то и делаю, что жалуюсь на ерундовую работу, которая не имеет смысла.

На самом деле такой случай имел место – в первый же его рабочий день, но сейчас не время настаивать на своем.

– Прости, я просто пыталась сгладить острые углы после того, как вспылил мистер Харбо, а вместо этого, что называется, сунула ногу себе в рот.

– Не твоя забота – сглаживать острые углы. Пусть выставляет себя дураком, если ему так хочется, а ты сохраняй самообладание.

– Женщины импульсивны. Мы очень не любим, когда мужчины ставят себя в глупое положение… Я не могу тебе объяснить… Пожалуйста, не сердись на меня.

– Я не сержусь.

– Хорошо, – тихо проговорила Нэт.

Женщина провела рукой по голове мужа. Его коротко стриженные волосы казались слегка колючими. Она не знала Пола до армии, поэтому понятия не имела, как он выглядел с небритой головой. Какие у него были волосы? Густые или, может, кудрявые? Она видела их только такими – короткими и жесткими, как щетина у щетки для чистки лошадей.

– Мне кажется, я совершил ошибку, сменив работу, – произнес Пол. – Не надо было везти тебя и девочек в это захолустье.

– Ну, не такое уж и захолустье. Тут есть новый супермаркет.

– А дальше на сотни миль – ничего, – возразил Пол.

Нэт пожала плечами. Это было правдой. Несмотря на слабые признаки активной городской жизни в самом Айдахо-Фолс, все остальное представляло собой унылую картину: пустынная равнинная местность, затвердевшая лава и еще стервятники, которые кружат над дорогой. Последнее, что ты можешь здесь увидеть.

– Мы справимся, – сказала Нэт. – Это же только на два года. Потом ты сможешь поехать в другое место, если захочешь.

Муж метнул в ее сторону острый взгляд:

– Ты хотела сказать: мы сможем поехать.

– Да, именно.

– Ладно, – прикрыл веки Пол. – Это назначение оказалось не тем, на что я рассчитывал. Я думал… надеялся, будет лучше, чем оказалось на самом деле. Люди… реактор… Я с нетерпением ожидал перемен, а теперь уповаю лишь на то, что как-то продержусь два года, а потом уеду отсюда. С меня и этого довольно.

В душе Нэт шевельнулось беспокойство.

– Ты же не имеешь в виду, что мистер Харбо говорил правду о реакторе?

– Тебе нечего опасаться.

– Хорошо. В его словах есть доля истины?