Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моё внимание привлёк счастливый визг оттуда, где Хезер и Кортни вместе прыгали; со времени встречи выпускников они уже давным-давно успели помириться.
– Мы соседки и «Чи-О», – радостно кричала Хезер.
Их взяли, а меня нет. Хезер и Кортни. Комната пошатнулась.
– Джесс, куда тебя взяли? – Каро улыбнулась, но глаза её были встревоженными.
Я пихнула ей приглашение.
– Это великолепно! – Она радостно раскинула руки. – Нас приняли обеих! Джесс, это прекрасно. Теперь мы всё сможем делать вместе.
Я неловко поднялась на ноги, игнорируя ей протянутые руки и побежала через спортзал, огибая группы девчонок; некоторые прыгали от радости, другие, не стесняясь, рыдали.
Я выскочила из спортзала и побежала, двигаясь так быстро, как только могли нести меня ноги, и игнорируя холодный январский воздух, странные взгляды и одного парня, который закричал:
– Первокурсница, общаги в другую сторону!
К тому времени, как я добежала до Ист-Хауза, мои глаза уже застилала пелена слёз. Я провалилась. Я едва заметила, что прошла во дворе мимо Фрэнки и Джека; они пили пиво и смеялись возле снеговика с неприлично большой определённой частью тела. Но я не посмела остановиться, просто проскочила внутрь и побежала вверх по лестнице – и врезалась во что-то большое. До того, как я успела упасть назад, меня протянулись и ухватили чьи-то руки.
– Джесс?
Я потёрла глаза. Это был Куп, в его кожаной мотоциклетной куртке; возможно, он направлялся по какому-то из своих дел, о которых он всегда отказывался нам рассказывать.
Его руки были на моих плечах, тёплые даже через ткань моего пальто. Он посмотрел на меня.
– Что случилось?
Я потрясла головой. Я очень хотела попасть в свою комнату. Даже если там Рейчел, мне было всё равно. Я всё равно разрешу себе плакать, а ей придётся потерпеть.
Он потёр мои плечи, а я невольно прижалась к нему.
– Серьёзно, ты можешь мне рассказать.
– Меня не взяли в «Чи-О», – призналась я, не в силах дальше держать это в себе. – Я предпочитала их, а меня не взяли, и теперь я – в «Каппа». Не могу поверить, что меня не взяли. Что со мной не так?
– Так это всё из-за сестринств? – Куп убрал руки с моих плеч и сунул их в карманы. – Ты же знаешь, что это элитистский бред? Зачем тебе вообще быть частью всего этого? Система буквально сделана для того, чтобы заставить тебя себя ненавидеть – это же её главный двигатель!
Это был последний удар. Я разревелась.
– Чёрт. Ты правда расстроилась. Хорошо, мы можем это поправить. – Куп положил руку мне на плечи и открыл дверь на третий этаж. – Давай, пойдём поговорим. Ты можешь мне рассказать обо всех ужасных вещах, которые сделали «Чи-О», а потом мы закидаем их общагу тухлыми яйцами или ещё чем-нибудь.
– Нет, – сказала я, хоть уже и позволила ему завести меня в коридор перед их с Минтом комнатой. – Я не хочу тебя беспокоить.
Он открыл дверь и завёл меня внутрь. При виде их комнаты я даже сейчас не смогла сдержать улыбку. Она была идеальной репрезентацией того, кем были Минт и Куп: одна сторона – в мужественных синих и коричневых тонах, с дорогими простынями, кубками за плаванье и идеальной чистотой. Вторая была завешена постерами рок-групп, простыни были ярко-розовыми и повсюду валялся всякий хлам.
– Поверь мне, – Куп посадил меня на свою кровать, – ты точно меня не беспокоишь.
Он бросил ключи на стол и пошёл к двери.
– Подожди меня тут. Я пойду куплю нам газировки и жевательного мармелада, чтобы добавить тебе глюкозы в организм. Ты же любишь жевательный мармелад, да? Ты всё время его ешь, когда делаешь домашку.
Я кивнула, стараясь сдерживать слёзы.
– Хорошо, я сейчас вернусь. Серьёзно, не уходи никуда. – Куп вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Оставшись одна, я дала волю слезам. Я не понимала что я сделала не так. Во время борьбы за место в «Чи О» я старалась не слишком обольщаться, подбирать запасные варианты, но это не имело никакого значения: я всем сердцем хотела в «Чи-О». Я воображала как иду по кампусу с этими буквами на груди, и все видят что я из себя представляю. Мечтала, как скажу папе, что попала в лучшее сестринство на кампусе. Представлю ему неопровержимое свидетельство: «Смотри, кто я. Такая хорошая. Другие это увидели и дали мне это в доказательство».
Дверь распахнулась, и я вздрогнула от неожиданности. Но вместо Купа в дверях стоял и пялился на меня Минт. Я вытерла со щёк слёзы; пальцы были все чёрные от макияжа. О, господи. День делался только хуже.
– Извини, – сказала я, вскакивая на ноги. – Я тут болтала с Купом. Я пойду.
– Подожди. – Минт бросил рюкзак на пол, а пальто – себе на стол. – Ты плачешь. – Он посмотрел на меня поближе. – Сегодня же решающий день для сестринств?
Конечно, Минт это знал. Он, Джек и Фрэнки на следующей неделе будут приносить клятвы верности «Фи Дельте». Увидеть, что он понимает, через что я прохожу, было облегчением, но также и унижением, потому что у него-то никаких проблем с попаданием сразу на самый верх не было.
– Ну же. – Минт сел на свою идеально заправленную кровать и постучал по месту рядом с ним. Я прошла через комнату и села, глядя на него исподлобья.
– Меня не взяли в «Чи-О», – призналась я; каждое слово отзывалось болью. – Я очень туда хотела.
– Конечно, хотела. А куда тебя взяли?
– В «Каппа».
Минт тронул моё колено своим.
– Каппа – это хорошо.
Я посмотрела на него. Как это было возможно, что даже тут, в середине дня в полутёмной комнате общежития, его глаза были такими невозможно голубыми?
– Тебе необязательно мне врать. Мы оба знаем, что «Чи-О» – лучшие. Кортни и Хезер обеих приняли.
– Хезер?
Я развернулась к нему лицом.
– Прикинь, да? Я не хочу грубить, но… – Я замешкалась. Это пожирало меня, прожигало дыру в сердце. Я хотела сказать это вслух, но не знала как отреагирует Минт. Что если он скажет мне уйти, а потом расскажет Хезер? Я глубоко вдохнула, а потом решилась на прыжок. – Почему она?
Кортни я бы поняла: конечно её приняли в «Чи-О», она была рождена для этого. Но Хезер? Хезер и хорошенькая-то едва-едва. У неё слишком большой лоб. Она маленькая. Не то чтобы она лучше учится или намного более популярная. Членство в «Ист-хаузской семёрке» давало нам с Хезер