- А если нет?

Воцарилась тишина. Никакого доверия или надежды во взглядах женщин не появилось, но ни одна из них до сих пор не решалась заговорить и высказать свои опасения. Я понимала, что могла бы наговорить много всего о помощи извне, но сомневалась, что Рене пойдет на такой шаг. Ведь я обещала найти доказательства того, что этот цех действительно нужен, а не дополнительную гору проблем ему на голову!

- Пойдемте со мной, - решительно промолвила я. – Посмотрим ткани. Если там все сгнило – опускайте руки и можете останавливаться, хотя и тогда можно попытаться найти варианты. Но если материалы у нас есть, то вы пообещаете мне попытаться что-нибудь сделать!

Тишина в один момент взорвалась роптанием. Женщины переглядывались, возмущались, сомневались во всем, а в первую очередь, в моих намерениях. Однако, кажется, я была достаточно убедительна, чтобы несколько из них, считая и ту, что заговорила первой, ко мне присоединились.

Найти подвалы оказалось не так и трудно, даже без посторонней помощи. Мы осторожно спустились вниз по старым ступенькам, чудом умудрившись не упасть и не разбить себе голову, и добрались до еще одного коридора. Этот был покороче, и из него вело всего несколько дверей; я толкнула самую последнюю из них, ориентируясь на свои мутные, неточные воспоминания о первом перемещении в новый мир. Внутри царил полумрак, и его не смог развеять неясный свет висевшей под потолком на длинном проводе лампы, однако, даже при таком слабом освещении мы увидели рулоны ткани.

- Из этого мы когда-то делали платья и юбки, - промолвила без особой уверенности моя спутница, касаясь ткани. – Вроде бы цела…

- Платья и юбки потом продавались через магазины? – спросила я.

- Нет, - на сей раз в разговор вмешалась Тамила, знавшая о реализации гораздо больше. – У нас был долгосрочный контракт с несколькими образовательными учреждениями, и мы поставляли им формы для учеников. Конкретно из этой ткани делались платья и юбки для девочек старшей школы.

- И эту ткань можно будет использовать? – в моем голосе зазвенела надежда, хотя я пыталась скрыть ту радость, что вызывала во мне новость.

- Ткань – да, - подтвердила одна из швей. – Однако, кроме ткани, нужна еще фурнитура.

- А также необходимо, чтобы те образовательные учреждения все еще хотели что-то у нас брать, - вклинилась Тамила. – Скорее всего, срок действия договора уже истек…

- Документ сохранился?

- Да, - твердо кивнула она. – Могу показать.

- Замечательно, - я не собиралась останавливаться на полпути. – Тогда, девушки, вы поищите, кто поможет перенести эти рулоны в цех для закройщиков… Они вроде бы не тяжелые, если носить по одному, сами справитесь? – швеи закивали. – А я свяжусь с этими самыми образовательными учреждениями и уговорю их все-таки воспользоваться нашими услугами.

Звучало очень бодро – но при этом очень нереалистично. Я пока что даже не представляла себе, как именно планировала воплотить в жизнь задуманное, понимала только то, что отступать просто так нельзя. Спорить со мной пока никто не пытался, но, возможно, лишь из-за того, что опасались моей реакции.

Оставив работниц наедине с тканью, я вместе с Тамилой поднялась на второй этаж. Договор, который она мне вручила, действительно был очень старым.

- И давно вы прекратили поставки? – спросила я.

- Ну… Лет уж шесть как, наверное. Может, чуть больше, может, меньше, - неуверенно пожала плечами Тамила. – Договор вроде еще действительный года… три как.

- Отлично, - я обратила внимание на дату. – Есть какие-то телефоны здесь, какая-то возможность связаться с ними?

Тамила указала мне на аналог обыкновенного домашнего телефона, стоявший у нее на столе. Я вздохнула и, сверившись с номером в договоре, набрала его на старой, заваливающейся клавиатуре.

Что там Рене говорил о даре убеждения? Пришло время проверить!

Трубку подняли не сразу. Примерно с минуту я слушала нечто смутно напоминающее гудки, только немного иные, не позволявшие мне утонуть в иллюзии, будто бы я нахожусь в привычном мире и всего лишь звоню кому-то по делам.

Наконец-то мне ответили; пожилой мужской голос прострекотал:

- Отдел финансового обеспечения образовательной отрасли, слушаю вас.

Я даже немного растерялась, но, посмотрев на Тамилу, поняла, что пути для отступления у меня нет. Потому, сверившись с договором, я оттарабанила:

- Вас беспокоит директор Рейльской швейной фабрики номер два. Меня зовут Анна. Как я могу к вам обращаться?

Прежде я не обращала внимания на то, что в документах мой швейный цех гордо именовался фабрикой, зато сейчас, обнаружив это, даже ощутила некоторую гордость. Всегда легче говорить с гордостью о том, что имеет более внушительное название.

Мужчина, очевидно, удивился.

- Меня зовут Якоб, - представился он. – Однако, не ожидал, что вы решите выйти на связь с нашим отделом. Я был уверен, что вторую рейльскую фабрику расформировали еще шесть лет назад.

- Это недостоверная информация, - решительно ответила я и, подумав, что все равно ничего не теряю, солгала: - Мы находились на длительной реконструкции, однако, сейчас готовы вернуться к работе. Я хотела напомнить, что договор между нашими учреждениями все еще актуален. Фабрика готова приступить к выполнению заказов на школьные формы.

Ответом мне послужила длительная пауза. Якоб явно оторопел от моей наглости, но я не собиралась так просто сдаваться.

- Однако, - промолвил он, - у нас была длительная пауза в сотрудничестве. Мы успели найти других поставщиков, госпожа Анна.

- Господин Якоб, - твердо ответила я, - я действую в рамках договора, и здесь ничего не сказано об обязательстве регулярных поставок. Уверена, вас уведомили о паузе в работе швейной фабрики, но сейчас, когда мы восстанавливаем производство, вы можете обратиться к нам с заказом.

- Не думаю, что ваше предложение будет иметь должный спрос…

Я сглотнула. Надо было действовать до конца.

- Мы готовы предложить вам серьезную скидку, - пришлось говорить с максимальной твердостью в голосе, чтобы у него не возникло даже сомнений, будто я действую исключительно в его интересах. – И, если вы согласитесь предоставить швейную фурнитуру, мы сможем говорить о снижении цены на тридцать процентов от текущего предложения.

Цифры я назвала наобум. Да, возможно, это будет работа в убыток, но ткани и так достались «в наследство» от старого производства, а чтобы что-то менять в работе цеха, необходимо хоть какой-нибудь стартовый капитал.

- Это уникальное предложение, - воспользовавшись паузой, уверенно заявила я. – И мы делаем его вам только потому, что не желаем забывать о старых обязательствах. У нас сейчас большое количество заказов, но я считаю нужным включить вас в планирование заранее…