Нет, не время выяснять и это.

Танк. Вода уже близко.

Антон обошел невысокий холм, раздвинул густо усеянные пышными мохнатыми висюльками ветки майского кустарника и увидел ее, эту воду.

И танк. Он стоял на том же самом месте, неподвижный, грозный, словно бы превратившийся в памятник самому себе, словно бы… Да нет, памятники, как известно, штука довольно безобидная, если, конечно, они не памятники тиранам, которые, как говорят, даже после их смерти, если не убрать, могут принести большое несчастье стране, приведя к власти новых душегубцев, из той же стаи.

Танк только в первое мгновение показался Антону неподвижным. На самом деле он двигался и никаким памятником не был. Мотор его работал, пусть даже на самых малых оборотах, но работал, не давая течению унести громадину с очень выгодной позиции. А еще у танка была пушка и она все так же слегка двигалась, словно нащупывая место, в которое можно было бы всадить заряд. Но пушка была сейчас не опасна, поскольку он подобрался к железному зверю очень близко, а вот два крупнокалиберных пулемета на башне — это уже серьезно.

Глядя на них, Антон окончательно осознал, какой безумной авантюрой был их с Дядюшкой план.

Подобраться и кинуть.

Бред собачий!

Подберись, когда из этих двух дур тотчас саданет очередью, стоит только тому, кто сидит за их прицелом и, между прочим, наверняка держит палец на кнопке ведения огня, хоть что-то заподозрить. Много не надо. Несколько пуль разорвут его на клочки, словно бумажный листок. Слишком большой калибр. Не по людям из таких стрелять, а по мастодонтам.

Ладно, об этом тоже думать не стоит. Не время.

Волчонок спустился к воде и зашлепал по мелководью, стараясь идти так, как ходят преследователи. Широко, вразвалочку, топая, так, словно никогда не учился ходить бесшумно.

Шлеп, шлеп, шлеп…

Еще шагов пятьдесят, и он окажется в зоне уверенного броска. Там — только снять гранату с пояса, вырвать кольцо и швырнуть. На это уйдет пара секунд, а то и меньше. И сразу броситься наутек… А может — к танку?

Тоже хорошая мысль. К танку. Почему бы и нет? Если взрыв не сильно его повредит, можно спрятаться за корпусом и убивать всех, кто к нему кинется.

Экипаж.

Если танк загорится, то экипаж попытается выбраться из него. Тут-то его можно и положить. А Дядюшка добавит паники, ударив врагам в тыл. Они окажутся в клещах.

Продолжая шлепать по воде, Антон подумал, что немного торопит события. В таких ситуациях они могут в любой момент развернуться как угодно. Вот сейчас любому из сидящих в танке может прийти в голову…

— Солдат, я приказываю тебе остановиться!

Ага, жди, открыв рот! Сейчас…

Антон продолжал идти, сделав вид, будто не слышал приказа. Мало ли солдат может оказаться поблизости? Может быть, он очень тупой солдат? Выиграть еще десяток шагов… хотя бы десяток…

— Стоять! Иначе стреляю.

Ствол одного из пулеметов теперь смотрел Антону точно в грудь, и игнорировать это было никак нельзя. Стоит стрелку надавить кнопку, мало не покажется.

Вот тебе и раз!

Антон остановился как вкопанный. Он прикинул, что ему надо подойти еще хоть немного ближе. Но как это сделать? И как он уйдет, если неведомый ему стрелок поймет, что такого солдата, как он, в их команде нет. Если уже не понял…

Да нет, не должен. Против них воюют две соединившиеся команды, и, очевидно, солдаты друг друга знают не очень хорошо.

Может, удастся отовраться? Господи, ну какого дьявола его могло понести к этому танку? Какова его легенда? Вот что они не успели продумать с Дядюшкой, и не могли успеть, поскольку на это совсем не было времени.

— Что тебе нужно возле танка? Почему не ищешь стрелков из вражеского заслона?

Антон сглотнул засевший в горле комок и громко сказал:

— У меня есть секретные сведения, которые необходимо немедленно доложить.

— Докладывай.

Волчонок заставил себя слегка улыбнуться.

— Для этого я должен оказаться внутри танка.

— Зачем? Достаточно включить передатчик внутри шлема. Забыл, как это делается?

Ну, на этом его не поймаешь.

— Я думаю, такой разговор может быть услышан противником.

— Хм… думаешь?

А вот это уже другой голос. Кажется, к беседе подключился кто-то из командиров.

Это и плохо, и хорошо.

Может быть скорее получено разрешение приблизиться к танку, и в то же время возрастают шансы, что его раскроют, что его хитрость выйдет наружу.

— Думаешь… — тянул командир. — Не слишком ли ты много думаешь, солдат? У меня в подразделении такое не полагается. Значит… А ну-ка скажи свой идентификационный номер?

Вот это уже провал, по полной форме. Хотя тут тоже можно попробовать отовраться.

— Его могут услышать враги.

— Вот как? И что это изменит? Ну-ка быстро, кличку своего командира.

Провал!

Пара секунд у него еще была. А дальше…

Выстрел.

Пуля, выпущенная Дядюшкой-волком, щелкнула по броне танка. И хотя это для него являлось всего-навсего комариным укусом, но свое дело пуля сделала. Ствол пулемета дернулся в сторону острова, отпустил Антона. Стрелок тотчас опомнился, но потерянную секунду вернуть было нельзя. Волчонок со всех ног бежал к танку, не сбавляя скорости, снял гранату с пояса, выдернул чеку и кинул, надеясь только на удачу, целясь положить ее за башню, туда, где, кажется, была трансмиссия. Знать бы еще, что она из себя представляет…

Он кинул гранату и в ту же секунду нырнул вниз, почти упал на четвереньки в воду. Вовремя. Очередь прошла у него над головой, и пули, размером с огурец, посекли к чертовой матери какие-то кусты на острове или выбили ямки в какой-нибудь глыбе. Неважно. Сейчас это было совсем неважно.

Главное — они не попали в него, и значит, не дожидаясь следующей очереди, которая пройдет, конечно, ниже, следует бежать к танку. Как ни странно, но возле него сейчас вероятность уцелеть — выше.

Он успел. Раньше, чем пулеметчик сумел поймать его на мушку, он оказался в мертвой зоне, в которой крупнокалиберных пулеметов можно было не опасаться. А потом, прежде чем водитель танка выполнил приказ задавить его, он уже был на броне.

Он заскочил на танк, кажется, даже не касаясь его руками. Словно бы выпрыгнул из воды. Конечно, такое было невозможно. Просто он не запомнил, как оказался на танке. Все как в кино. Вот он подбегает к железному зверю и уже в следующее мгновение стоит на его броне, разглядывая то место, в которое угодила граната.

Граната не причинила танку никакого вреда. Антон теперь видел, где эта проклятая трансмиссия находится. Очевидно, это были длинные, узкие щели, через которые в двигатель танка поступает воздух. Если в них попасть гранатой, то ущерб может быть серьезным. Та, которую кинул он, попала ближе к башне и угодила в броневой лист, слегка его поцарапав.