Завтрак — самый важный прием пищи.

Последняя фраза всегда звучала в моей голове голосом отца, который был помешан на здоровом питании и всякой тантрическо продуктовой шамбале. Вопреки бредовым гороскопам я с удовольствием ела синие ягоды, пока ретроградный Меркурий проходил транзитом в Тельце, но все же придерживалась более-менее здорового питания.

Машина остановилась у дома на Чистых прудах. Я не удивилась, когда вошла. Это была огромная студия свадебных платьев. Нас встретили три милых девушки, едва ли старше меня и импозантная дама лет пятидесяти. Эдакая русская Вивьен Вествуд. Я сразу узнала в ней модельера.

Именно она вышла вперед, игнорируя Карину, представилась мне.

— Доброе утро, мисс Торнтон. Меня зовут Алла. Не буду петь песни про большую честь, вы этого уже наслушались. Давайте выберем вам лучшее платье на свадьбу.

— Уверены, что здесь есть то самое лучшее платье, Алла? — с вызовом уточнила я.

Она поиграла бровями и достойно ответила:

— Если вы его здесь не найдете, я создам то самое за пять часов.

— Шутите. Это невозможно.

Я прищурилась, но Алла не отказалась от своих слов.

— От эскиза до примерки, милая девочка. Я модельер, мисс Торнтон. Я никогда не шучу о том, что касается сроков и пошива.

— Тогда приступим.

И мы приступили.

Для начала нам провели экскурсию. Вернее, мне. Карина снова заняла место на диване и попросила кофе. Ее не особенно волновал процесс, и я была только рада этому. Через несколько часов я почти забыла, что любовница моего жениха существует. Алла и ее помощницы всецело сосредоточились на мне. И это меня тоже устраивало.

Утопая в тафте, органзе и кружевах, я наконец действительно ощущала себя принцессой-невестой. Хоть и немного капризной.

— Нет, пышные юбки мне не нравятся. Я похожа на тетку с чайника у моей бабушки, — выпалила я, едва увидела себя в классической модели принцессы.

— Да, согласна. Пышная юбка делает вас квадратной, как шоколадка Риттерспорт. Квадратиш, практиш, гуд, — проговорила Алла с уморительным немецкий акцентом.

Пока я хохотала, она распорядилась:

— Света, неси ампир из последнего сезона. Ах, нет лучше я сама.

После миллиона примерок я была в отчаянии.

Последние силы у меня ушли на примерку платья-русалки, которое Алла отвергла категорически. Мне к тому моменту было уже все равно. Мы исключили беж, яичную скорлупу, цвет шампанского, выяснили, что мне не идет ничего, кроме белого. А вот силуэт модели не могли никак подобрать.

— Можно выйти замуж в джинсах? — захныкала я, чувствуя как меня мутит даже от фаты.

— Боюсь, в Большой Кремлевский дворец вас в джинсах не пустят, милая.

— Тогда я не пойду вообще. Пусть женятся без меня.

Девочки-ассистентки захихикали.

Алла постучала пальцем по губам и таинственно произнесла:

— А если…

Она ушла, не закончив фразы. Вернулась с очередным платьем.

Я опять заныла.

— А можно сначала заказать пиццу? Я не надену ничего, пока не съем половину большой пепперрони.

Меня проигнорировали, потому что вернулась Алла. Ассистентки смотрели на кутюрье с удивлением.

— Вы уверены, Алла Евгеньевна? — спросила одна из девочек.

Я забыла про пиццу и стала рассматривать платье. Оно было белое и на первый взгляд очень простое.

— Она же невеста президента, — вторила и другая помощница.

— А он у нас что? Папа Римский?

Девушки ту же замолчали. Мое любопытство было раскалено до предела.

— Что за платье такое?

— А вот и посмотрим.

Алла сама проводила меня в просторную примерочную. Я сняла халат, в который меня нарядили между платьями для удобства. Модельер помогла одеться. Платье село идеально. Удивительно. Оно было таким красивым, хоть и без изысков.

— Пройдитесь, — осторожно предложила Алла.

Я сделал несколько шагов вдоль зеркальной стены и поняла, откуда взялся скепсис ассистенток.

Разрез. Струящаяся юбка была с разрезом. Моя нога соблазнительно мелькнула и снова скрылась в облаке невесомых юбок. Я не сдержала потрясённого стона.

Прошагав от одной стены до другой, я точно поняла, что оно мое.

— Идеально, — прочитала Алла мои мысли.

— Да. Оно мое.

— Истинно твое, милая.

Я походила еще, чтобы посмаковать этот чудесный момент. Но все испортила Карина. Она без разрешения вошла в примерочную и устало поинтересовалась:

— Подошло хоть что-то?

— Да, — радостно оповестила я и сделала несколько шагов, демонстрируя платье во всей красе.

— Нет, — тут же выпалила Карина.

Мое сердце остановилось.

— Да, — упрямо процедила я сквозь зубы, моментально растеряв свое глупое счастье.

— Нет, Лиза. Открытый верх и оголенная нога — это не платье невесты президента. Я бы смирилась с декольте, но…

— Причем тут ты? Я не понимаю.

— Серьезно? — огрызнулась она. — Тебе объяснить? Это моя работа, мисс Торнтон. И это платье взбалмошной малолетней аристократки, которая хочет покрасоваться. Нам нужно другое. Сдержанное, классическое, шикарное. Вот это сидело отлично. Я помню.

Она указала на то самое первое пышное, в котором я была как баба на чайнике.

— Нет, — выпалили мы с Аллой хором.

— Карина Сергеевна, вы должны понять, — начала модельер. — При всем моем уважении…

Это было трогательно. Я никак не ожидала, что она посмеет сказать поперек Верден. Но рано радовалась. Карина, разумеется, оборвала ее.

— При всем моем взаимном уважении, Алла Евгеньевна, есть правила приличия и некоторые особенности в таких церемониях, как наша…

Слушать ее я не могла.

— С меня хватит. Я хочу это платье. Ты не можешь мне приказывать.

— Еще как могу, Элизабет, — почти зашипела Карина.

Он сжала губы, давая понять, что главная здесь. Это было последней каплей. Я прошла через зеркальный коридор и взяла с пуфа свой телефон. Плевать, что я не хотела звонить первая. Отчаянные времена требуют отчаянных мер.

— Серьезно? Звонишь Андрею? — засмеялась Карина. — Он в самолете сейчас. Летит в Челябинск.

Слава богу в телефоне послышались гудки, и Громов почти сразу снял трубку.

— Лиз? — аккуратно поздоровался он моим именем.

— Я хочу платье, Андрей, — выпалила я, не заботясь, что звучу как маленькая капризная дрянь.