В очереди царит паника. Люди истерически звонят всем, кому могут дозвониться, пытаются найти бэбиситтеров на непредусмотренный остаток дня, объясняют, что придут не в час, а неизвестно когда, а бабушке нужно вколоть инсулин, переназначают важные встречи. Кто-то что-то исступлённо твердит на непонятном языке… В туалете плачет беременная женщина: в Центре продают только хот-доги, претцелы и подобную дребедень, есть она это не может, её тошнит, а еды с собой не взяла, думала, что пару часов…

Из здания никого не выпускают, дабы взявшие сертификат не смотались без принятия клятвы. Мы в ловушке. Посреди всего этого довольно расхаживают иммиграционные чиновники. Они хотят всем рекордам свои звонкие дать имена. Я звоню домой – никого. Бегать, думаю, пошёл. Очень кстати. Звоню будущему свёкру, объясняю ситуацию. Перезвони, говорит, через час, я тут разберусь с ситуацией.

Пока жду, решаю купить чего-нибудь поесть. Ещё одна километровая очередь, ну да нам спешить некуда. Лезу в сумку и вдруг осознаю, что ключей от машины в ней нет. Вываливаю всё содержимое на ближайшую поверхность, переворачиваю сумку вверх дном – ключей нет. Понимаю, что ключи украли, пока я тут бегала кругами. Вокруг тысячи людей всех мастей, и найти ключи в этом вавилонском столпотворении совершенно нереально. Свадьбу, судя по всему, придётся на год перенести (ну запали мы на этот день в году, важен он для нас), «Мазду» мою любимую стибрили, жрать нечего… Настроение, мягко говоря, непраздничное.

Через час перезваниваю свёкру. Раввин, говорит, весь день у себя в кабинете, у него работы полно. Просил не волноваться, хупу сделает в любое время. Родственники подождут. Только мужа твоего нет как нет, второй час никто дома не отвечает. Почему-то отсутствие мужа меня в этот момент не трогает, я волнуюсь за машину.

Следующие несколько часов я помню плохо. Бегала, звонила (мужа нет!) безуспешно искала ключи, получила сертификат, опять бегала, не-помню-кто толкал речи не-помню-о-чём, клялась в верности Соединённым Штатам Америки, вышла не помню даже когда на улицу и побрела к своей машине, не надеясь её увидеть. Мне было уже всё равно: нервные силы кончились.

Машина, как ни странно, оказалась на месте. Но ключей нет. Телефонов вокруг тоже нет (как мы жили без мобильников?). Вокруг жилые дома. На улице пусто. День моей свадьбы скоро подойдёт к концу…

Заглядываю в машину, проверить, всё ли на месте. И вдруг вижу: под сиденьем что-то блестит. Присматриваюсь – ключи! Впопыхах я уронила их на пол, а машину, естественно, заперла. Ура, ключи нашлись!

Что делать? (Про «кто виноват» скромно умолчим.) Иду искать признаки жизни и телефон. Через пять минут ходьбы нахожу крошечный магазинчик, кажется, книжный, и прошу разрешить воспользоваться их телефоном. Объясняю про свадьбу, про гражданство, про запертую машину… Мне, чувствуется, не верят, но решив, что раз уж я такую историю наплела, то позвонить куда-то действительно нужно, милостиво пододвигают телефон. Звоню в ААА, объясняю всё сначала и прошу приехать поскорее, отпереть машину: свадьба у меня. А мне в ответ уже знакомое: не бывает свадьб в среду, не придумывайте лишь бы что, только б влезть без очереди, приедем в течение двух часов, у нас полно таких.

Бреду обратно к машине, думая, что через два часа можно уже точно никуда не торопиться. Пока жду, пытаюсь чем-нибудь подручным всковырнуть замок. Ага, сейчас. Машина хорошая, японская, сработана на славу, не подцепишься. Неожиданно из соседнего подъезда выходит мужик с железной вешалкой и предлагает помочь «такой симпатичной девушке». На всякий случай сообщаю ему, что у «симпатичной девушки» сегодня свадьба. Дядя слегка вянет (спасибо, что хоть не упоминает про день недели), но уходить ему уже неудобно, и мы начинаем вместе ковырять машину вешалкой. Подозреваю, что изредка проходящим и проезжающим картина кажется забавной, если не подозрительной: средних лет мужчина в домашнем прикиде и молодая девушка в парадном кремовом костюме изо всех сил пытаются вскрыть стоящую на обочине машину. В полицию никто, по счастью, не позвонил. Видно, не очень мы вписывались в образ взломщиков. А могли бы и позвонить.

Мы уже расковыряли всю резину, огибающую стекло, а замок – ни в какую. Дядя неуверенно промямлил, что ему пора домой, и щедро предложил оставить мне вешалку. Он уже почти ушёл, но тут с нами поравнялись двое молодых парней весьма подозрительного вида. Была б я там одна, ни за что бы их окликнуть не решилась, очень уж парниши напоминали ребят, сбежавших из мест не столь отдалённых, но в присутствии мужчины с вешалкой набралась смелости и вежливо поинтересовалась, не помогут ли мне открыть машину. То, что произошло дальше, надо было видеть.

Я подобное лицезрела только в кино. Ребята остановились, переглянулись, кивнули. Один из них взял у меня из рук вешалку и буквально за секунду – я даже понять ничего не успела – открыл машину, после чего спокойно отдал мне вешалку. Парнишки, буркнув «u’re welcome» на моё прочувствованное «thank you so much», так же спокойно удалились. С некоторым усилием оторвав челюсть от земли, мужчина забрал свою вешалку и, пожелав мне весёлой свадьбы (ха!), ушёл домой.

Поездку домой не помню. Вообще. Весь промежуток времени между уходом дяди с вешалкой и прибытием домой безвозвратно утерян из моей памяти. Доехала, видать, на автопилоте. Прихожу домой. Времени уже… а чёрт его знает. Пять? Шесть? Мужа нет. Тут вспоминаю, что его не было дома целый день и на телефонные звонки никто не отвечал. Если раньше я на этот факт обращала мало внимания, благо своих забот хватало, то теперь не на шутку встревожилась. Мелькнула шальная мысль: может, сбежал из-под венца в последнюю минуту? Гоню её: не, не может быть. Объяснений, правда, тоже найти не могу. Тут замечаю, что на автоответчике горит огонёк. Быстро включаю автоответчик. Оттуда доносится буквально следующее:

– Светка, я в полиции. Я тут мужика сбил, то есть я его не сбил, но он говорит, что сбил, а я поспорил с полицейским, и он меня арестовал. Сижу в тюрьме в…

На этом сообщение обрывается.

Услышав такое, я вмиг забываю о свадьбе, гражданстве, машине и лихорадочно пытаюсь выбить из автоответчика остаток сообщения. Безуспешно: плёнка кончилась. Боже мой, где он сидит, что случилось, может, его выкупить надо? Непонятно, куда звонить и что делать. Звоню в полицейский участок. Не было, говорят, никаких тут происшествий, позвоните в полицию других городов. У нас вокруг таких маленьких городков – вагон и маленькая тележка, в каждом свой отдел полиции, и никакой общей базы данных. Как же, спрашиваю, полицейские в телевизионных шоу сразу находят, в каком городе сидит тот, кто им нужен? «А вы шоу больше смотрите по телевизору, говорят мне, – мэээм». С детства люблю, когда меня «мэм» называют. А ещё «мэдам». Сразу становится тепло на душе. Обзваниваю штук пять окрестных отделов полиции – ничего.

И вдруг поворачивается замок и входит муж. В беговых шортах и в майке, небритый и какой-то потрёпанный.

– Всё, я уже дома. Сейчас переоденусь, побреюсь и пошли жениться, а то поздно уже.