Григорий в три скачка оказался у перевернутого трамвая и нырнул за него.

Завизжала женщина, потом еще одна. Люди увидели тела, кровь — и стали разбегаться.

Григорий поднял голову и оглядел окружающие здания. Должно быть, стреляли из винтовки, но где засел стрелок? Григорию казалось, он слышал звук винтовочных выстрелов с другой стороны улицы. Здания освещало яркое послеполуденное солнце. Гостиница, ювелирный магазин с обитыми железом запертыми ставнями, банк, а на углу — церковь. Открытых окон Григорий не заметил; похоже, снайпер сидел на крыше. Но ни на одной крыше не было возможности укрыться, разве что на крыше церкви. Церковь была каменная, в стиле барокко, с башнями, балюстрадами и куполом-луковицей.

Прогремел новый выстрел, женщина вскрикнула и упала, схватившись за плечо. Григорий дыма не приметил. Видимо, полиция вооружила своих снайперов патронами на бездымном порохе. Значит, действительно, это война.

Целый квартал Невского проспекта уже опустел.

Григорий направил винтовку на балюстраду, шедшую по верху боковой стены церкви. Сам он выбрал бы позицию именно там, это давало возможность держать под прицелом всю улицу. Он внимательно наблюдал за балюстрадой, а краем глаза заметил, что винтовки двух солдат, спрятавшихся рядом, повернуты в том же направлении, что и его.

На улицу вышли нетвердой походкой солдат и девица, оба пьяные. Девчонка танцевала польку, приподнимая юбку так, что видны были коленки, а ее приятель вальсировал вокруг нее, держа винтовку так, словно в руках у него была скрипка. Оба были с красными повязками. Несколько человек закричали им, предупреждая, но подвыпившая парочка не слышала. Когда они миновали церковь, в счастливом неведении об опасности, прогремело два выстрела, и солдат с девицей упали. И снова Григорий дыма не увидел, но все равно яростно выпустил в балюстраду над входом в церковь все пули из магазина. От его выстрелов полетела каменная крошка и поднялись облачка пыли. Защелкали винтовки соседей, и Григорий увидел, что они стреляют в том же направлении, но не похоже было, что хоть кто-то из них попал.

Так не годится, подумал Григорий, перезаряжая винтовку. Должно быть, снайпер лежит ничком, далеко от края, чтобы дуло винтовки не видно было с улицы.

Был лишь один способ до него добраться — залезть на крышу.

Григорий снова выстрелил. Как он и рассчитывал, соседи сделали то же самое. Понадеявшись, что снайпер на несколько секунд пригнется, Григорий вскочил и, оставив свое укрытие — перевернутый трамвай — бросился на другую сторону улицы и там прижался к витрине книжной лавки, одной из немногих уцелевших.

Держась в тени домов, он добрался почти до самой церкви. От соседнего здания — банка — ее отделял переулок. Григорий терпеливо подождал несколько минут, пока снова не зазвучали выстрелы. Тогда он метнулся через переулок.

Видел ли снайпер, как он бежал, и догадался ли о его намерениях? Этого было не узнать.

Он шел вдоль стены пока не добрался до церковных дверей. Было воскресенье, и все церкви были открыты. Он проскользнул внутрь.

Это была богатая церковь, отделанная красным, зеленым и желтым мрамором. Службы не было, но человек двадцать — тридцать стояли, склонив головы, погруженные в молитву. Григорий быстро направился в придел, со страхом думая, что каждую минуту, пока он медлит, гибнут люди.

Молодой священник с очень яркой внешностью — черные волосы, белая кожа — увидел его винтовку и уже открыл рот, чтобы остановить его, но Григорий уже проскочил мимо.

Он заметил в стене маленькую деревянную дверь, открыл ее и увидел ведущую наверх винтовую лестницу. Позади он услышал голос:

— Остановись, сын мой. Что ты делаешь?

Обернувшись, он увидел молодого священника.

— Эта лестница ведет на крышу?

— Меня зовут отец Михаил. Нельзя входить с оружием в дом Господа.

— У вас на крыше снайпер!

Отец Михаил не ответил.

Но Григорий, не дожидаясь ответа, бросился на лестницу.

После долгого подъема в полутьме Григорий увидел еще одну дверь.

Когда голова была на уровне нижнего края двери, он левой рукой слегка приоткрыл ее, держа винтовку в правой руке. В щель ударил солнечный свет. Григорий открыл дверь пошире.

И никого не увидел.

Он прищурился от яркого света и осмотрел пространство, открывшееся ему через маленький прямоугольник дверного проема. Он был на колокольне. Снайпер был с другой стороны — если не перебрался сюда, чтобы подстеречь Григория.

Григорий осторожно сделал шаг, другой и выглянул.

Ничего не случилось.

Он шагнул за дверь.

Под его ногами крыша наклонно спускалась к желобу, вдоль которого шла балюстрада. Деревянный настил позволял рабочим двигаться по крыше, не наступая на черепицу. За его спиной башня переходила в купол.

С винтовкой в руке он осторожно обогнул башню.

Дойдя до первого поворота, увидел перед собой Невский проспект. В ясном солнечном свете ему был хорошо виден Александровский сад, а за ним — Адмиралтейство. Поодаль толпился народ, но возле церкви проспект был пуст. Снайпер без дела не сидел.

Григорий прислушался, но выстрелов не услышал.

Он осторожно прошел до следующего угла. Теперь ему была видна вся северная стена церкви. Он был уверен, что именно тут найдет снайпера, стрелявшего из-за колонн балюстрады — но здесь никого видно не было. Ему был виден проспект внизу и люди — они осторожно выглядывали из дверей и высовывались из-за углов: ждали, что будет дальше.

В следующий миг раздался выстрел снайпера. По крику с улицы Григорий понял, что снайпер попал.

Выстрел прозвучал прямо над головой Григория.

Он взглянул наверх. По углам колокольни располагались открытые башенки. В одной из них и сидел снайпер. К счастью, Григорий держался вплотную к стене, и стрелок не мог его заметить.

Григорий вернулся на лестницу. В замкнутом пространстве лестничного колодца его винтовка казалась большой и неуклюжей. Он вынул один из пистолетов. По весу он понял, что пистолет не заряжен, и выругался про себя: заряжать наган образца 1895 года было долго. Григорий вынул коробку патронов из кармана шинели и вставил семь штук один за другим в барабан. Потом взвел курок.

Оставив винтовку, Григорий, тихо ступая, стал подниматься по лестнице. Не спеша, стараясь не делать лишних усилий, чтобы не выдать себя шумным дыханием. Револьвер он держал в правой руке, дулом вверх.

Через несколько секунд он почувствовал запах дыма.

Снайпер курил. Но едкий табачный запах можно чувствовать издалека, и Григорий не мог определить, насколько близко находится от снайпера.

Впереди он увидел отраженный отблеск солнечного света. Он шел крадучись, готовый выстрелить в любой момент. Свет проникал в башню через незастекленное окно. Снайпера здесь не было.