удивления посмотрела на меня. А я на неё с не меньшим удивлением, потому что лицо её показалось мне знакомым.

– Здравствуйте! – выдавил из себя я.

– Здравствуйте! – тоже улыбнулась она, и в её речи проскользнул лёгкий акцент. – Далеко вы заплыли.

– Да не так уж и далеко, – я обернулся назад, оценивая оставленное позади расстояние, и снова обратил лицо к девушке. – Вы, наверное, местная?

– Сейчас живу в Риге, а родилась в Цесисе. Это небольшой городок почти в 100 километрах от Риги. А что, по мне так это заметно?

– Внешность характерная и акцент… Причём вам идёт и то, и другое.

Она негромко рассмеялась.

– Спасибо за комплимент. А вы откуда, если не секрет?

– Из Свердловска.

– Ого, далеко забрались!

– Мы вчетвером с женой и друзьями решили недельку отдохнуть. Каникулы, надо же как-то себя развлечь.

– Ого, уже женаты?! А по виду прям студент…

– Так мы и есть студенты. Я с другом учусь в политехе, моя жена с подругой – в музыкальном училище. А вы где учитесь, если не секрет?

– Не секрет, только я не учусь, а пою в Рижском эстрадном оркестре.

Та-ак, похоже, я не ошибся в своих предположениях. Но нужно всё же окончательно расставить все точки над i.

– А как вас звать, милая девушка?

– Лайма.

– Красивое имя, почти как лайм. Знаете, это…

– Знаю, – смеётся она, – это такой зелёный лимон. А вас как звать?

– А меня Евгений.

– Слушайте, Евгений… Я сегодня вечером выступаю на сцене зала «Дзинтари» вместе с нашим оркестром. Приглашаю вас с друзьями на это мероприятие. Начало в семь вечера.

– Ну раз приглашаете – то обязательно будем, – говорю я, понимая, что вечером нам особо заняться нечем, а так хоть какое-то развлечение. – билетами надо заранее запастись или они обычно бывают в продаже?

– Какие билеты, я вас так проведу, – мило морщит она носик. – Подходите за полчаса к запасному выходу с обратной стороны зала, я буду вас там ждать.

– Договорились.

Я развернулся и не спеша поплыл обратно. Новость о том, что нас пригласили на концерт, пусть и не эстрадной звезды, моим соратникам понравилась. Откуда им было знать, что Паулс уже своего рода звезда, хотя главные его хиты впереди, а Вайкуле в середине 80-х покорит наконец эстрадный Олимп. Но в этой реальности её путь на вершину может оказаться короче, и в этом может оказаться моя заслуга.

К мероприятию оделись поприличнее. Мы с Вадимом нацепили прихваченные из Свердловска брюки и сорочки, которые наши половинки нам погладили, девчонки просто облачились в платьишки и босоножки. Вадим даже высказывался в том смысле, что можно и пиджак с галстуком надеть, но я отговорил его от этой идеи. Вроде ближе к вечеру в Юрмале и не так жарко, но выглядеть слишком официально на эстрадном концерте не хотелось, чай не в Кремле.

Зал «Дзинтари» ещё не тот, который знаком телезрителям будущего по выездным фестивалям КВН, но очертания угадываются. Когда мы подошли к запасному выходу, Лайма уже нас поджидала.

– Привет! Это моя супруга Полина. Это наши друзья Настя и Вадим, представил я своих спутников.

Если Лайма и замышляла что-нибудь относительно того, как бы меня закадрить, то, услышав про жену, ничуть не изменилась в лице. Всё та же улыбка на чуть подкрашенных губах. Косметики на её лице было самый минимум, как раз в меру, но то же самое можно было сказать и про Полину с Настей, которые перед походи на мероприятие, так сказать, лишь слегка припудрили, свои носики.

Солд-аута, то бишь аншлага ожидать было трудно, и места нам достались в середине зала, откуда всё было хорошо слышно и видно. На сцене появились участники оркестра, место за роялем занял сам маэстро Паулс, вполне ещё моложавый, только на висках, как я мог разглядеть, небольшая седина. К микрофону вышла Вайкуле, а сзади неё появилась балетная группа.

Концерт, по ходу которого исполнялись эстрадные и джазовые вещи, длился чуть больше часа. И он мне понравился, впрочем, если судить по эмоциям моих спутников, и им тоже. А после окончания концерта мы прошли за кулисы, чтобы выразить своё восхищение лично Вайкуле и, естественно, Паулсу.

– Искренне восхищены, Раймонд Волдемарович, – пожал я руку мэтру после того, как Лайма нас ему представила. – Это точно один из лучших эстрадных оркестров страны.

– Спасибо, – с достоинством кивнул он, – приятно такое слышать от человека, который и сам не последний человек в музыке. Ведь ваша фамилия Покровский?

Он хитро прищурился, а мне не оставалось ничего другого, как с улыбкой развести руки в стороны:

– Угадали… А откуда вы меня знаете?

– Видел вас в Кремле на правительственном концерте, ещё в фойе перед началом, когда вас Гамзатов знакомил с коллегами. Может, и нашему оркестру какую-нибудь песню подкинете? Что-нибудь эстрадное.

Понятно, человек почему-то уверен, что с джазом у меня не может быть ничего общего. Видимо, основываясь на моих уже известных песнях. Ну и ладно. Мог бы я ему подогнать что-нибудь из ещё несозданного зарубежными авторами типа «Every Breath You Take» или «Piece By Piece», но я не был таким большим фанатом этого направления, чтобы ещё и тексты знать наизусть. А сочинять русскоязычный текст – это нужно время. Можно было бы, конечно, ограничиться на первых порах одной мелодией, но пока я не представлял, как это можно сыграть на гитаре, а с роялем у меня отношения довольно сложные. Есть и в отечественной музыке что-то подобное, типа «Это было так давно…» группы «Машина времени», но опять же, с ходу вот так сыграть я был не готов. То ли дело что-нибудь лёгкое, эстрадное. Например, «Песенка первоклассника», которую напишет Эдуард Ханок и выпустит на миньоне в исполнении Аллы Пугачёвой в 1978 году.

– Раймонд Волдемарович, гитару можно у ваших одолжить? Желательно акустическую.

– Хм, вряд ли у моих найдётся акустическая… Хотя я тут в одной из комнат видел гитару, правда, не знаю, в каком она состоянии.

Гитара питерской фабрики «Арфа», конечно, была далеко не шедевр, но струны оказались все на месте, колки хоть и со страшным скрипом, но крутились, так что мне кое-как удалось настроить инструмент. Песенка играется простым боем, это я помнил, подыгрывал как-то дочке, когда она выступала на школьном концерте. Четыре такта заход, после чего начинаю петь:

Нагружать все больше нас стали почему-то,

Нынче в школе первый класс вроде института.

Нам учитель задает с иксами задачи,

Кандидат наук – и тот над задачей плачет.