прекрасный, но для боя — нет. Быстрый Сту́пефай Дуо вместо Флагеллаве́ртума, а я уверена, что тебе такое по силам, и Романова выбита из боя. А как только это происходит — в бою тебе конец.

— То есть, всё вокруг Сту́пефая… — задумался я.

— Да, — тут же кивнула Дафна. — Сту́пефай — хлеб с маслом любого боевика. Безусловно, обладая навыками, знаниями и опытом, можно строить любые мыслимые комбинации, как, например, твоя идея с трансфигурацией камня в воду, придание формы щита и заморозка его, для противодействия огненным стрелам и для получения взрыва и тумана. В бою опытные волшебники пытаются подловить друг друга на проклятьях, обманах, иллюзиях, но всё это служит не столько непосредственно для атаки, сколько для получения «окна» в защите противника. В это окно уже летит Сту́пефай или Экспелиа́рмус…

— Разоружающее? Оно же не особо быстрое?

Дафна мотнула головой.

— Его скорость напрямую зависит от скорости выполнения.

— Хм… То есть, невербальное и без жеста — мгновенное?

— Почти. Но теми миллисекундами полёта можно пренебречь. Конечно же, опытный волшебник может и без палочки что-то выдать. Да хотя бы аппарировать прочь. Но он потеряет темп боя, резко проиграет в скорости, и, скорее всего, на этом всё и закончится.

— У тебя довольно богатые знания в этом, как для той, кто не любит палочковую магию.

— Палочковую магию ты можешь не любить, но знать теорию и понимать саму идею — обязан. И ты же не думаешь, что в дуэльном клубе я только ради чая с Паркинсон?

— Была такая мысль. Ни разу не видел тебя сражающейся.

— Это мне не интересно.

Тема практических дуэлей тут же заставила Дафну приступить к чтению и поиску нужной информации.

— Попроси сегодня профессора Флитвика продемонстрировать Сту́пефай в его идеальном исполнении. Лучше даже, если на себе. Чтобы было понимание. И разоружающее. Поверь, это отличный способ избавиться от заблуждений и недооценки.

— Хорошо. Кстати, извини, что отвлекаю от книги, но что с проклятьями?

— А что с ними? — Дафна вновь посмотрела на меня.

— Ну, ты говорила, что их тоже применяют.

— Они медленные, — кивнула головой Дафна. — Либо медленно колдуются, либо медленно летят, либо медленно работают при попадании в цель. Знаешь, неспроста Ава́да считается непростительным. Ты же заметил, что упор в названии делается на Мгновенную смерть?

— Есть такое. Но я предполагал, что дело именно в Смерти и в желании убить. И в силе.

— Это тоже, но основная причина в том, что это проклятье не требует жеста, в идеале оно представляет собой мгновенный луч, который мгновенно убивает. Мгновенно. Я знаю три проклятья, приводящих к смерти…

— Знаешь?

— Об их существовании, не более. Родители такому не учат. Говорят, чтобы сначала повзрослела и научилась думать головой, а не другими местами… Как будто я думаю не головой! В общем… — слегка смутившись своего порыва, что проявилось в краткосрочном появлении маски безразличия на её лице, Дафна продолжила мысль. — Знаю, что есть такие проклятья. Но все они довольно долго убивают, что позволяет оказать помощь пострадавшему.

— Любопытно. Нет, в самом деле.

— Это так, — кивнула девушка. — Это целая наука, направление магии — проклятья. От шуточных, до абсурдно губительных, способных… На всякую мерзость в огромных масштабах. Но все эти эффекты так или иначе растянуты во времени и, зачастую, чем сильнее и масштабнее эффект, тем сильнее это самое «растяжение». Кстати, ты же хочешь стать целителем?

— Есть такое.

— Значит, тебе так или иначе придётся изучать проклятья, причём отнюдь не на школьном уровне.

— Мадам Пинс говорила, что нужные книги есть в Запретной Секции.

— Разумеется они там, — словно говоря очевидное, кивнула Дафна. — Такие книги не дают в руки новичкам или недоучкам.

— Но хочется.

— Хочется, — кивнула Дафна, почти сразу поёжившись. — Я вот, дома, тоже «захотела» однажды. Конечно же, не получила ничего, кроме воспитательных мероприятий. Попутно мне объяснили, что всё, что не входит в школьную программу, пишется для уже состоявшихся волшебников, и чем сложнее тема, тем более квалифицирован должен быть волшебник. Знаешь, какая самая частая причина обращения в Мунго?

— Даже представить себе не могу, — улыбнулся я на этот вопрос.

— А вот не нужно ехидничать. Девять случаев из десяти — некорректно выполненное колдовство. Причины смерти, если верить разговорам, примерно в той же пропорции. В мирное время, разумеется.

— Ну, — приняв информацию как данность, я развернулся к книгам. — Значит, сидим и читаем книги.

— Именно.

Библиотечные посиделки продлились почти до обеда. В Большом Зале, занятые едой, ученики продолжали обсуждать чемпионов, выбранных Кубком. Сам Кубок, кстати, куда-то утащили — полагаю, в кабинет директора или в министерство. Занятным во всей этой картине я считаю то, что часть фанаток Крама медленно и верно перебегает в лагерь фанаток Диггори. Староста же наш то и дело поглядывает на стол Рэйвенкло, пытаясь встретиться взглядами с Чжоу Чанг. Похоже, популярность ему льстит, но самоцелью не является.

После обеда, во время которого наша компания четверокурсников-барсуков договорилась попрактиковаться в магии, мы, собственно и отправились практиковаться, благо что кабинет наш, что располагался недалеко от гостиной факультета, так никто и не использует и он всегда свободен.

Ровно час отработки заклинаний потребовался ребятам, чтобы устать, немного отчаяться, рассесться за столы и, взяв перерыв, заняться обычными школьными делами — сплетнями, журналами, обсуждениями, играми. И, конечно же, девочки организовали чай в вечно горячем заварнике, сэндвичи и сладости. Что делал я? Ну, я не устал, а потому отрабатывал самые разные заклинания нескончаемыми цепочками — от бытовых, до условно-боевых, отправляя их в трансфигурированные манекены. Манекены, кстати, заклинания через три-четыре приходилось полностью восстанавливать, что тоже вошло в режим тренировки. Отработка заклинаний довольно громкая, так что приходилось ещё и ставить заглушающие на область вокруг манекена, но из-за заклинаний, пересекающих границы чар, эти самые чары заглушения слетали через семь-восемь заклинаний — их повторное наложение тоже вошло в тренировку.

— Гектор, — позвала меня Ханна.

Используя Реду́кто, я уничтожил манекен и повернулся к ребятам, что сдвинули столы в подобие общего в Большом Зале и сидели сейчас по обе его стороны, гоняя чаи и обложившись различными журналами.

— Да?

— Иди чай пить.

Действительно. Пора бы и чуть-чуть перекусить. Подойдя, сел рядом с девушками — там было места больше и сладости ближе.

— Вот, — Ханна налила мне чай, а я положил себе бутерброд с двумя сортами ветчины, сыром и листьями салата, но и о пироженках не забыл.

— Спасибо. Приятного аппетита.

— А мы уже.

— Ну, что поделать, — улыбнулся я и принялся за еду.

Пока ел, меня не отвлекали, а сам я с лёгким интересом следил за беседой и обсуждением последних событий в стране, спорте и прочем. Но разговоры быстро кончились — ребята-то уже минут пятнадцать обсуждают всякое. Вот, в итоге, уставились на меня, когда моя тарелка опустела, и остался только чай, щедро подливаемый Ханной. И да, я на одних инстинктах и рефлексах проверяю содержимое еды, ища отклики в магии — чисто.

— Скажи мне, Гектор, —