Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Надеюсь, что никогда… Покуда джамрану и дмерхи правят миром…
Примерно за полцикла или за шесть с половиной сэптов[1]по наггеварскому летоисчислению до настоящих событий…
Яркий свет резал глаза. Вопросы сыпались со всех сторон, те же самые, и в стотысячный раз пленник отвечал одно и то же.
– Имя?!
– Марк Аверс…
– Статус?!
– Капитан звездолёта.
– Раса?!
– Алактинец.
– Пол?!
– Мужской…
– Вы шпионили на границе Великой Наггеварской Империи.
– Я? Нет… Я не шпион. Я – исследователь… Хотел помочь… Галактикам угрожает опасность…
– Вы осмеливаетесь угрожать Великой Наггеварской Империи?!
Марк застонал от досады.
– Галактики на грани столкновения…
– Бред!
«Хрясь!» – удар по лицу, из сломанного носа хлынула кровь.
– Это правда! – закричал он, растирая кровь, бегущую по губам и подбородку.
– Ложь!
И снова удар, в живот. Алактинец согнулся от боли. Его схватили за волосы и подняли лицо к слепящему свету. Он зажмурился…
– Для кого ты шпионил?!
– Хотел помочь, – лепетал Марк, теряя сознание. – Хотел помочь… Предотвратить столкновение. Верните корабль…
Палачи остановили кровь, облили ледяной водой и снова допрашивали. Один свистел и шипел ему в ухо:
– Ссейчас иначе заговоришшь…
А второй инопланетянин молча рванул края рубашки. Пуговицы разлетелись в разные стороны… Палач сузил красные глаза с вертикальными зрачками и ухватился когтистой трёхпалой лапищей за изящный кулон на тонкой цепочке, висящий на шее Марка.
– Что за цацка?… Отвечай!
Мысли алактинца расплывались, путались, он едва соображал, измученный бесконечными допросами с пристрастием и побоями… Его тычками вырывали из спасительного небытия и опять забрасывали вопросами… Кто он такой? Откуда? И что скрывает?…
Как он вообще понимал их? Вряд ли они говорили по-алактински…
– Что это?! – инопланетянин сорвал с шеи Марка цепочку и потряс кулоном перед его носом.
– Ничего… Побрякушка… – с трудом выдавил Аверс, пытаясь отобрать цепочку, но руки не слушались, и он промахивался.
– Побрякушка? – ухмыльнулся палач, швырнул кулон на пол и наступил на него каблуком.
– Не-ет, – простонал алактинец, – ключ…
– Ключ?! – инопланетянин встряхнул его и хлестнул по лицу.
– Почему вы мне не верите? – насилу выговорил Марк разбитыми губами…
В соседнем помещении за допросом наблюдали двое наггов, сидя перед шаровизором.
– Тупой кусок мяса, – брезгливо заметил один. – Разве так обращаются с хрупкими предметами.
Он имел в виду кулон.
– Это какое-то украшение?
– Не думаю. Скорее, какое-то важное устройство. Он хранил это у сердца. Как же мы недоглядели?! Надо было обыскать, прежде чем отдавать его палачам.
– Приказ С-Вэшота… Нам – корабль, им – пришельцы.
– Как продвигаются дела с кораблём?
– Изучаем. На борту много оборудования, требуется время.
– Поспешите. С-Вэшот и так недоволен… Мы давно не получали вестей от корабля-разведчика.
– Сколько тот уже в пути?
– Более двух сэптимелей[2]. По нашим расчётам, уже достиг спиральной галактики…
– Возможно, нарушена связь. Помехи…
– Нет! Пора это прекратить! – один из наггов вскочил, взбудораженный тем, что творилось в камере для допросов.
Нассарим вновь избивал пришельца.
– А что если, он не врёт насчёт столкновения? И его галактика действительно движется к нам.
– Чушь! Наши границы непроницаемы. Тигр всё уничтожает по пути.
– А если нет? Этот объект крупнее, чем предыдущие… Не меньше Тигра.
– Вот и выясним. Сейчас главное – разобраться с их технологиями и получить данные из спиральной галактики… Я за разрешением к С-Вэшоту. А ты передай им, что пленник отныне в нашем распоряжении… И сперва его надо бы подлатать… Да! Забери то украшение, кажется, оно уцелело… Как сказал пришелец? Ключ?
– Мне доложить иситар-ситу[3]?
– Ни в коем случае. Ему – в последнюю очередь.
Они переглянулись и одновременно воскликнули:
– Слава Великому Наггу-императору!
Приговор вынесен и приведён в исполнение!
Тушите свет! Такого вы ещё не видели…Уверены, что готовы на это смотреть?
Эшесс старался как можно быстрее миновать императорскую стражу. Нассаримы, не переставая, салютовали ему пиками всю дорогу, от входа в галерею и до покоев императора. На кончике каждой такой пики – яд нагари…
Эшесс усмехнулся. Ему яд нагари не страшен, тем более, когда есть собственный… У заламина всегда наготове кое-что пострашнее, чем отрава. Гибкое жало. Враги презрительно, с ненавистью, а рабы, корчась от страха, называли его «колючкой».
«Небытие или блаженство?» – коронный вопрос заламина, которого все боялись до ужаса. Когда заламин так спрашивал, это означало одно из двух: смерть или вечное рабство. Именно так это и переводилось с наггеварского на все известные языки: «Смерть или рабство?». Некоторые предпочитали смерть. Избравшим второе дарили жизнь, и они попадали в пожизненное рабство… Подчинять, усмирять, порабощать, принуждать – у наггеваров в крови. Это доставляло наггам и заламинам ни с чем несравнимое удовольствие. А причина крылась в яде, сочащемся из гибкого жала… Ядом парализовали жертву, убивали или заставляли забыться в гипнотическом дурмане. Всё зависело от дозы и состояния наггевара…
Мягкий ковёр заглушал шаги. Давненько Эшесс не появлялся при дворе. А ведь он – плоть от плоти нагга-императора. Долгих три сэптимеля заламин находился в опале, будучи изгнанным из дворца. Сам император приговорил своё дитя к службе на границе у галактических ворот. Так сложились обстоятельства… Неужели его помиловали?… Гонец императора прибыл в Тигриную Пасть и сообщил, что принц-заламин прощён, а Великий Нагг желает видеть его. И вот он здесь!..
