Сходная вера в человеческую изобретательность появляется в “Слабом человеке” (1962) Теодора Томаса, где техники скользят по солнечной поверхности в “сидячих шлюпках” для модификации его излучения – оптимистический взгляд на будущее для инженера-химика. В “Расточительном Солнце” (1964) Филиппа Хая внезапный интенсивный выброс солнечной радиации направляется к Земле, ученым нужно спешно создать газовый экран в верхних слоях атмосферы.

Но многие писатели, напротив, изображали, как Солнце нагревается, а не охлаждается. “Прыжок в Солнце” Дэвида Брина (1980), где в фокусе произведения оказывается тесный контакт между человеком и звездой, демонстрирует исключительное владение современной наукой. В “Одном из трехсот” (1954) Джеймс Макинтош сопровождает в полете десять человек, которые отправляются на Марс вскоре после того, как становится ясно, что наш мир приговорен: “К этом времени Земля уже была мертва, ошпарена и стерильна” (о Марсе, кстати, написано больше произведений, чем о любом другом небесном теле). У Роберта Сильверберга в повести Thomas the Proclaimer, одной из частей трилогии разных авторов The Day the Sun Stood Still (1972), Солнце останавливается, превращаясь в ловушку для космических кораблей.

Ни один из этих авторов не интересовался исследованием Солнца как таковым или помещением звезды в центр событий из-за того, что происходило в ней (или на ней); это касается даже “Конца света” (1924) Хью Кингсмилла или “Непостоянной Луны” (1971) Ларри Нивена, где в основе повествования лежит превращение Солнца в сверхновую. Одним из исключений является Рэй Брэдбери, который в “Золотых яблоках Солнца” (1953) посылает к звезде очередного Икара, чтобы “долететь, коснуться Солнца и навсегда унести частицу его тела”[976]. Брэдбери делает смелую и вполне убедительную попытку вдохнуть жизнь в это приключение на страницах книги, описывая гигантскую металлическую чашу, которую протягивает антропоморфная рука, зачерпывая ею требуемое количество “драгоценного газа”. Миссия выполнена, рассказ заканчивается тем, что космическая ракета направляется домой, чтобы “доставить на Землю дар немеркнущего огня”. Зачем, спрашивает себя капитан, вся эта затея с путешествием к Солнцу – “прилететь, осалить – и стремглав обратно”? Брэдбери дает нам живой ответ: “Затем что атомы, которые мы подчинили себе на Земле, слабосильны; атомная бомба немощна и мала; лишь Солнце ведает то, что мы хотим знать, оно одно владеет секретом”. Это не единственный случай, когда Солнце наделяется сознанием, но здесь это звучит особенно убедительно.

19 мая 2005 года исследовательский марсоход НАСА Spirit сделал этот потрясающий снимок Солнца, заходящего за край красной планеты в окрестностях кратера Гусева. Поскольку Марс находится дальше от Солнца, чем наша планета, видимый размер светила составляет две трети от наблюдаемого с Земли (JPL / NASA)

Где-то между безудержным фантазированием и научными прогнозами располагается идея зажигания новых солнц на замену нынешнему. В 1957– 1958 годах Фредерик Пол и Сирил Корнблат написали роман “Проклятие волков”. Действие его разворачивается в 2023 году, бродячая планета, населенная машинами, Пирамидами, похищает Землю и Луну, утаскивая их за собой в межзвездное пространство. Солнце осталось позади, чужаки-Пирамиды зажгли новое солнце из старой Луны, которое надо было менять снова и снова, каждые пять лет. Роман начинается с размышлений персонажа о том, будет ли возобновлено последнее солнце:

Концепция Пола и Корнблата на этом доходит до своего логического завершения, а повествование принимает более традиционный оборот. Но это становится любопытной вариацией темы догорающих солнц, которая будет подхвачена и получит более масштабное развитие в произведениях Айзека Азимова и Артура Кларка, двух королей научной фантастики ХХ века.

Айзек Азимов (1920–1992) родился в местечке Петровичи Смоленской области в Советском Союзе, но в 1923 году его семья уехала в США, где родители купили небольшую сеть магазинов сластей, в большинстве из которых продавалась научная фантастика, был самый расцвет старомодных журналов на дешевой бумаге. К одиннадцати годам Азимов уже сочинял собственные истории (в совокупности он написал или отредактировал более пяти сотен книг и приблизительно 9 тыс. писем и открыток, выпустив как минимум по работе в каждом разделе библиотечной десятичной классификации Дьюи, кроме философии). К двадцати одному году Азимов написал тридцать одно произведение. “Мой статус… был – не более чем упорный и (возможно) подающий надежды бездарь”[978]. 17 марта 1941 года он посетил редакцию Astounding, где у редактора Джона Кэмпбелла нашлась задачка для этого неопытного юнца.

На следующий день Азимов начал “Приход ночи”, повесть на двадцать восемь страниц (13 300 слов), которую двадцатью тремя годами позже Американская ассоциация писателей-фантастов признала (со значительным отрывом) лучшей в своем роде. Ее так часто перепечатывали, что Азимов признавался: “Она уже так хорошо известна, что ничего подобного больше не напечатаешь”. Хотя самому писателю удалось позже написать обработку этой повести, дополнив ее деталями, включая финальную катастрофу. Я, признаться, нахожу персонажей скучноватыми, а сам сюжет – не блестящим, но ему удается ввести несколько интересных идей, особенно о возможности существования планет с множеством солнц.