жертв, и древние боги разгневаются. Это плохо. Вот у брата Ждажира есть одно предложение… Выслушаем же его со вниманием.

Жрецы дружно закивали.

Польщенный всеобщим вниманием, гость откашлялся.

– Я вот что думаю, посоветовавшись с братом Чернобогом. Наши – в том числе и Ардагаст и еще некоторые, от которых стоило бы избавиться, – через три дня собираются в дальний лес на охоту. Пойдут малыми силами – полдюжины парней, правда ловких и сильных.

– Хорошо, – ощерился Чернобог. – Наши воины устроят им засаду и перебьют всех… или почти всех… Нельзя ли отправить с вашими воинами хотя бы парочку дев?

– Сделаем, – согласно кивнул Ждажир. – Есть у меня на примете насмешницы. Думаю, пусть они понасмешничают в вашем капище! – Гость рассмеялся, показав острые желтые зубы, потом внезапно замолк и с хитрецой взглянул на хозяев. – Думается, и нам бы неплохо поиметь для жертв врагов.

– Поимеете, – заверил Чернобог. – Когда подготовите засаду, шлите гонца-охотника. Отправлю наших отроков, из непокорных да дерзких. Немного, с полдюжины. Хватит?

– Можно и поменьше. – Ждажир ухмыльнулся. – У меня пока не так много верных людей.

– А зачем тебе верные в этом деле? – вдруг рассмеялся Чернобог. – Пусть вождь пошлет кого хочет. Скажешь, в лесу-де видели лазутчиков. А уж своим я тоже накажу должным образом, скажу – куницы хотят напасть, вот бы и посмотреть на их укрепления. Пошлю троих, там вы их и схватите. Смотрите не упустите… А и упустите, так невелика беда. Пусть льется кровь и разгорается пламя!

– Да будет так, – хмуро кивнул гость и, выпив меду, поднялся с лавки. – Пора, братие. Мыслю, заждался уже староста.

– Иди, Ждажир… Рады были свидеться. В верности нашей не сомневайся. И… вот еще что: нет ли у тебя знакомых волхвов из дальних селений? Скажем, из рода волка или аиста?

– Из рода аиста – есть. – Ждажир оглянулся на пороге. – Воегост-кудесник. Поговорить с ним при случае?

– А ты не глуп, Ждажир! – Чернобог рассмеялся. – Пошли-ка, будет у меня для тебя подарок…

Волхвы, пересмеиваясь, вышли на улицу.

– Смотри, во-он несут воду девки, – Чернобог с улыбкой кивнул на девушек с кадками. – Выбирай любую – пошли с отроками за зайцами в дальний лес. Там любая твоей будет.

– Девки? Это хорошо, – ощерился гость. – Только как же я выберу, они одетые все, а лиц за дальностию не видно?

Волхвы засмеялись.

– А ведь и верно, одетые… Ладно, пришлю сам… Ты, брат Ждажир, каких больше любишь? Черненьких, светлооких, грудастых?

– Грудастых, – смешался Ждажир. – Но только чтоб покорной была, тихой.

– Сыщем тебе и такую, – ухмыльнулся жрец. – Пойдем, брате, выведу за частокол дальним ходом, чтоб не присматривались особо.

Таившийся в углу Твор наконец-то выбрался в сени, затем прошмыгнул во двор и попытался было проскочить в ворота, да попался на глаза стражу.

– Кто таков? – сурово вопросил тот.

– Рожановой невесты, Радославы, брат Твор. Матушка прислала спросить, не надо ли что?

– А, – протянул стражник, здоровенный рыжий парняга с куцей бородкой. – Так невеста Рода твоя сестрица и есть?

– Она самая, – подтвердил отрок.

– Красивая девка, жаль, не мне достанется, – пошутил страж и загоготал, словно некормленый гусь. – Ну, коли прислали, так жди. Хозяин скоро будет… А может, и не скоро, но ты все равно жди.

– Так холодно, уши мерзнут, – пожаловался Твор.

– А треух свой потерял, что ли?

– Потерял… – развел руками отрок.

– Вот раззява! – Страж обернулся и подозвал проходящего мимо челядина – крепкого звероватого старца. – Эй, Гоемысл, пригрей в избе отрока, покуда хозяин не возвернулся.

– Кого пригреть? – не понял поначалу старик. – Ах, этого… Ну, идем, отроче.

В хижине у челядина было темно и угарно – старик берег тепло, и волоковое отверстие было заткнуто пучком старой соломы. Твор закашлялся, присел на низкую лавку. Гоемысл с натугой переливал воду из кадки в стоявший у стены большой бочонок. Отрок подбежал, помог и поинтересовался:

– Дедушка, а бабки-волхвицы каждый день на дворище бывают?

– Волхвицы-то? – Челядин озадаченно посмотрел на навязанного стражником гостя. – Да, почитай что и всегда. Правда, вот сегодня уйдут к вечеру – требище к жертве готовить, у нас же новая дева Роду сосватана, слыхал, может?

– Так, краем уха, – соврал Твор. – Говорят, красивая?

– Да уж, краса, только не про нашу честь. Умертвят ее ночью в честь Рода да прочих богов, как не раз уж за эту зиму бывало. Да ты и сам про то ведаешь.

Отрок кивнул.

– Ведаю, дедушка. Видал дев и допрежь сего дня. Чего-то они смурные какие-то в капище входят, словно б уже и не от мира сего.

– Так волхвы их особым отваром поят, – засмеялся старик. – От того отвара голова кругом идет и ноги ватными делаются, знатный отвар – и коренья в нем, и сушеные мухоморы, и травы разные.

– Поня-атно, – грустно протянул Твор. Понятно ему было про отвар и странное поведение сестрицы, а вот как ее вызволить – это пока было совершенно не понятно. Хотя имелись кое-какие наметки…

– Дедушка, – немного помолчав, издалека начал отрок. – А что, в лес со дворища ездит кто-нибудь?

– А тебе зачем в лес-то?

– Да привезти малость дровишек. Я б расплатился.

– Дровишек, говоришь… – Челядин задумался. – А что с тебя взять-то?

– Птицу-глухаря подстрелил недавно, – снова соврал Твор. – Не птица – чудо чудесное, ну до чего же вкусна!

– Так ты ее, почитай, всю и слопал? – заинтересовался дед.

– Не, не всю, закоптил большую часть… Вкусный глухарь, мясо нежное, жирное.

– Ладно, – Гоемысл согласно кивнул, – тащи своего глухаря.

– Да как же? – Твор хлопнул себя ладонями по коленкам. – Меня ж страж не выпустит, а если и выпустит, так обратно не впустит.

– Договоримся со стражем.

– Так ведь лучше б сначала дровишек… заодно и глухаря бы потом, забрали. Поедем, а?

– А вдруг хозяин вернется, да я ему зачем-то занадоблюсь? – с опаскою произнес старик.

Твор пожал плечами.

– Ну, как хочешь. Глухаря я и сам съесть могу, а дровишек и без лошади приволоку, в первый раз, что ли.

– Постой. – Челядин придержал поднявшегося с лавки мальчика. – Подожди здесь, пойду узнаю, надолго ли отлучился хозяин.

Как выяснил старик, хозяин отлучился надолго – нужно было приготовить капище к очередной жертве. Туда же, в капище, расположенное в десятке перестрелов от селения, к священной дубраве намеревались пойти и старухи-волхвицы.

– Чего ж девицу-то не стерегут? Чай, сбежит? – выслушав старика челядина, высказал опасение Твор.

– Сбежит? – Дед рассмеялся. – Да ты что! Она, девица-то, чай, ног под собой не чует от радости – шутка ли, невеста Рода. Да и отваром напоена, вряд ли и идти сможет… Так-то! А ты – «сбежит». Ну, а