Хоури захотелось обвинить Клавэйна, но в его поведении ничто не указывало на обман или намерение скрыть правду. Капитан только для того вышел из кататонии, чтобы организовать самоубийство, но попытка не удалась. Илиа получила тяжелейшие травмы, и Бренниген еще глубже погрузился в психоз. Интересно, бета и в самом деле капитанская марионетка? А может, его оружие?

– И в какой же степени я могу вам доверять? Вы способны убить ее?

– Нет! – Робот затряс головой. – Ваш корабль… то есть ваш капитан наверняка этого не допустит. Да и сам я на такое не способен. Я же не хладнокровный и расчетливый убийца.

– Вы программа, – возразила женщина. – А программы способны на что угодно.

– Поверьте, я ее не убью. Мне нужны эти пушки, потому что я верю в человечество. Я никогда не считал, что цель оправдывает средства – ни на этой войне, ни на любой другой. Если для достижения цели нужно убить, я убью, но только после того, как испробую все прочие способы. Иначе я был бы не лучше обычного сочленителя.

– Клавэйн, зачем вам орудия? – спросила внезапно очнувшаяся Вольева.

– Я мог бы задать вам точно такой же вопрос.

– Эти чертовы пушки – мои!

Ана присмотрелась к лежащей на кровати подруге и не заметила никаких изменений в ее облике, не уловила ни малейшего движения.

– Но они вам не принадлежат, – возразил Клавэйн. – Они – собственность сочленителей.

– А, долгонько вы ждали перед тем, как их потребовать назад!

– Знаете, я – просто любезный посредник, пришедший решить вашу проблему до того, как явятся люди по-настоящему неприятные. И если мы договоримся, с ними иметь дело буду я, не вы. Эти люди могут быть поразительно неприятными, уверяю вас. В моем лице вы общаетесь с тем, кто хочет вас понять и слушать доводы здравого смысла. Сочленители не потрудятся хотя бы завязать диалог, но просто заберут оружие, никого не спрашивая.

– Клавэйн, мне трудно поверить в вашу историю о дезертирстве.

Хоури склонилась над кроватью:

– Илиа, забудь пока о Клавэйне. Я хочу кое о чем спросить тебя. Что ты сделала с пушками? В трюме осталось только тринадцать.

Вольева хихикнула лукаво и не без самодовольства.

– Рассредоточила по всей системе. Сшибла двух зайцев одним выстрелом: и орудия убрала подальше от Клавэйна, и переключила их в автономный режим, чтобы стреляли по машине ингибиторов. Хоури, как там поживают мои красавицы? Впечатляющий устроили фейерверк?

– Да, полыхает здорово. Еще бы знать, кто выигрывает.

– Главное, бой продолжается, а это хороший знак, правда?

Вольева снова не шевельнулась, но над ее головой выскочил плоский пузырь с надписями, будто в комиксе. Хотя триумвир ослепла, она могла видеть сквозь тонкие серые очки, связанные с имплантатами. В некотором смысле теперь Илиа видела даже лучше, чем раньше. Ей была доступна информация об окружающих электромагнитных полях во всем диапазоне, воспринимаемом очками, а подключение к сенсорам корабля обеспечивало точность и четкость, намного превосходящую возможности человеческого глаза. При всем при том присутствие имплантатов в мозгу вызывало тяжелейшее отвращение. Плоский пузырь – спроецированное изображение системы Дельты Павлина – походил скорее на дурную галлюцинацию, чем на голограмму. Он был расчерчен зелеными нитями – ячейки координатной сетки расширялись на экваторе и уменьшались к полюсам. Эклиптику изображал молочный диск, от края до края пузыря испещренный символами. В центре тускло светился оранжевый диск звезды, пунцовый лоскут изображал туманность на месте гибели газового гиганта. В лоскуте угадывался продолговатый контур орудия пришельцев – темно-красный стержень с раструбом. Колоссальное устройство синхронизировалось с движением звезды, оставаясь неподвижным относительно точки на ее экваторе. Сама Дельта Павлина покрылась лиловыми координатными линиями. Прямо напротив пушки на звезде виднелся прогиб на одну восьмую диаметра – четверть расстояния от поверхности до ядра, где пылали реакции термоядерного синтеза. От выемки расходились яркие фиолетовые и белые кольца зон, где тоже бушевали реакции синтеза – будто застывшая рябь на озерной воде. Но эти зоны – не более чем малые искорки по сравнению с мощью, бушующей в ядре.

Хотя происходящее со звездой тревожило, не она приковала внимание Хоури, а двадцать треугольничков, рассыпанных приблизительно в том же квадранте эклиптики, что и оружие ингибиторов.

Несомненно, это были недостающие артсистемы.

– Вот он, театр военных действий в реальном времени, – сообщила Вольева. – Клавэйн, небось завидуете?

– Эти орудия – не игрушки, – отозвался робот. – Вы даже не представляете себе их ценность.

– В самом деле?

– Возможно, они – разница между выживанием человечества и его полным исчезновением как вида. Илиа, мы тоже знаем о существовании ингибиторов и понимаем, на что они способны. До нас дошли послания из будущего, в котором человеческая раса практически полностью истреблена черными машинами. Мы их называем волками, но это тот же самый враг. Поэтому нельзя впустую потратить такой важный ресурс.

– Впустую? Ну уж нет! – Вольева явно разозлилась. – Я его потрачу, чтобы задержать ингибиторов, выиграть время для Ресургема.

– И сколько пушек вы уже потеряли? – осторожно спросил Клавэйн.

– Ни одной.

Робот навис над лежащей женщиной:

– Илиа, будьте благоразумны. Скажите, сколько уже потеряно орудий?

– Что значит «потеряно»? Три оказались неисправны. Вот вам и хваленая сочленительская продукция. Еще два были одноразовыми, их тоже вряд ли можно причислить к потерям.

– Значит, пока урона от контратаки ингибиторов нет?

– Две пушки получили повреждения.

– Надеюсь, они не разбиты вдребезги?

– Нет, я еще получаю данные от их двигателей. Само собой, степень повреждений не установить, пока не осмотришь поле боя.

Бета отошла от кровати и сделалась, как показалось Ане, бледнее обычного. Клавэйн закрыл глаза и забормотал под нос – то ли ругательство, то ли, как ни странно, молитву.

– Илиа, у вас было сорок орудий. По моим подсчетам, уже потеряно девять. Сколько же еще вы хотите уничтожить без всякой пользы?

– Сколько потребуется.

– Так Ресургем не спасти. Вы играете против силы, о которой не имеете ни малейшего представления. Просто губите ценнейший ресурс. Пушки необходимо сохранить до той поры, когда их применение даст максимальную выгоду. Вы встретили лишь авангард волков, следом явятся орды. Если мы изучим пушки, то сможем выпускать их тысячами!

Хоури, следившая за лицом Вольевой, теперь не сомневалась, что та улыбается.

– Какие хорошие слова: «сохранить до поры», «выпускать тысячами». Вы сами-то в это верите?

– Я верю в то, что вне зависимости от ваших стараний население Ресургема погибнет. Разница лишь в том, что случится это немного позже и добавятся миллионы других смертей. Но если вы отдадите нам орудия, еще будет время предотвратить катастрофу.