Наше внимание привлекло подчеркнутое Плеве сообщение агента «R» из Парижа: «…Вчера вечером В. К. Константин Николаевич был на прощание у Тургенева, с поездом вечером выезжает в Штутгарт». Как известно, дядя Александра III великий князь Константин Николаевич попал в немилость к племяннику, как только последний взошел на престол. И дело было не только в том, что они исповедовали совершенно разные взгляды на будущее России, которое дяде виделось в проведении либеральных реформ, а племяннику — в безусловном отказе от них и укреплении самодержавного строя. Их, как близких родственников, с давних пор разделяла еще и личная неприязнь[198].

Надо полагать, что Департамент государственной полиции осуществлял наблюдение за великим князем Константином Николаевичем, и сообщение агента «R» о встрече его с И. С. Тургеневым, постоянно жившим в Париже и активно общавшимся с русскими эмигрантами всех политических направлений, не могло не привлечь внимания Плеве. По материалам перлюстрации регулярно составлялись докладные записки и краткие заметки.

В переписке содержались также отчеты о расходовании значительных сумм денег, чаще всего во франках. Так, агенту Аникову (Anikoff) в Париже годовая сумма на расходы была определена в 2750 франков, а агент А. Барбе (A. Barbef) отчитывался в расходах за сентябрь 1882 года в сумме 1971,2809 и 2976 франков.

Интересные сведения о том, как воспринимались русской эмиграцией издаваемые дружиной за границей газеты «Вольное слово» и «Правда», содержались в письмах агента Дьякова из Константинополя в сентябре 1882 года: «Говорят и пишут, что „Вольное слово“ — орган Лиги и шельмуют Драгоманова и Мальчинского из III отделения… Очень жаль, если правда. Я говорил гр, П. П. (Шувалову), что орган Лиги можно было организовать иначе, не с такими затратами… В настоящем же виде „Вольное слово“ потеряло всякое значение и кончится тем, что за одно с ним будет ошельмована и Лига, как и III отделение. До сих пор для этого не имели фактов, а теперь прямо указывают на Мальчинского из III отделения в связи с Лигой».

Номер 108 писал по этому поводу в конце октября 1882 года из Парижа: «Газета „Правда“ издается кружком мальчишек; ничего общего с партией „Народной воли“ не имеет, никого не интересует и никаким не пользуется значением; причем многими считается делом Судейкина, который по настоящее время воплощает в себе III отделение».

Выходит, оба издания, выполняя возложенные на них «Священной дружиной» сложные задачи, не могли не «засветиться» в среде русских эмигрантов, но к этому времени (конец 1882 года) порученную им миссию они уже в основном выполнили.

Как видно из переписки, агент Дьяков из Константинополя занимался активной вербовочной работой. Он, в частности, предлагал направить его в Лондон и Париж вместе с Любарской и Купчанко для вербовки Литвинова, который «не безнадежен и если удастся его приобрести, то это будет лучшее, чего можно достичь». Он также рекомендовал дружине завербовать в качестве внутренних агентов неких Норманда, работающего в правлении Юго-Западной железной дороги («…получает 100 рублей, дать 200 рублей, он будет счастлив»), и Моисеева из Московского технического училища.

Из докладной записки директора департамента Плеве товарищу министра внутренних дел Оржевскому от 30 июня 1883 года следует, что из всей заграничной агентуры «Священной дружины» при се расформировании в распоряжение Департамента государственной полиции были переданы всего четыре агента: присяжный поверенный Волков, отставной надворный советник Климов (издатель газеты «Правда») и купеческие сыновья Гурин и Гордон. Плеве предложил первых двух, ввиду бесперспективности их дальнейшего использования, отозвать в Россию, а Гурина, поселившегося в Париже, и Гордона в Цюрихе оставить на их местах с сохранением прежнего жалованья по 200 рублей в месяц каждому.

Так бесславно закончилась агентурная деятельность «Священной дружины» за границей.

Надо сказать, что «дружинникам» грех жаловаться на невнимание к ним их идейных противников в лице отечественных и зарубежных эмигрантских изданий. В одном только издаваемом бывшим народником В. Л. Бурцевым (1862–1942) в Женеве и Париже журнале «Былое* мы насчитали восемь статей, посвященных в основном переговорам представителей Исполкома „Народной воли“ с „дружинниками“ за границей. Уделено внимание „Священной дружине“ и в изданной в Москве в 1912 году книге В. Я. Богучарского „Из истории политической борьбы в 70-х и 80-х годах XIX века. Партия „Народной воли“, ее происхождение, судьба и гибель“.

Но практически единственным свидетельством этой канувшей в Лету эпохи, вышедшим из рядов непосредственных участников событий и зафиксировавшим для истории и грядущих поколений взгляд „человека изнутри“, был дошедший до наших дней дневник одного из деятелей дружины генерал-лейтенанта В. Н. Смельского[199].

Несколько слов об авторе дневника: Всеволод Никанорович Смельский после окончания курса в Лесном и межевом институте служил с 1856 по 1875 год на офицерских должностях в армии, а в ноябре 1875 года был зачислен в штат санкт-петербургской полиции, где был прикомандирован к секретному отделению градоначальства и назначен чиновником особых поручений при градоначальнике, генерал-адъютанте Ф. Ф. Трепове (1812–1889), отце будущего дворцового коменданта Д. Ф. Трепова. В 1876 году в чине подполковника В. Н. Смельский стал помощником начальника Отделения по охранению общественного порядка и спокойствия при канцелярии градоначальника и короткое время исполнял обязанности его начальника. В 1877 году был отчислен из полиции и командирован в распоряжение начальника военных сообщений действующей армии. В 1878 году назначен членом-делопроизводителем „высочайше учрежденной комиссии“ для расследования злоупотреблений в вольнонаемном интендантстве действующей армии и был временным членом военных судов в Петербурге, Архангельске и Петрозаводске. С марта 1881 года в чине полковника заведовал Красносельским военным госпиталем.