– Вот как немцы помогают! Это вам не англичане. Ситный да четверть фунта сала – всего и видели. Уж если теперь кто скажет, что танки пришли, пока своими руками не пощупаю – не поверю. И уж если не дают – так скажи, что не дадим, а то сколько крови-то зря!

Крови «зря» было пролито много. Ждали транспорта со снаряжением и держались во что бы то ни стало на линии фронта, непосильно длинной, не отступали вовремя. Было решительно обещано снаряжение к определенному сроку и продовольствие. С этим можно было идти вперед. Ведь резервов не было. Солдатам говорили: держитесь, танки придут… мы им вместо снарядов булочки белые с аэропланов бросать будем. Так мечтали.

Увы! «Булочек» только-только для своих хватало. Не было папирос, сахару, круп.

А ливенцы рассказывали, как хорошо их кормили немцы в Митаве, давали им сигары и коньяк, жалованье вперед заплатили…

– И не все ли равно, кто поможет, немцы или англичане? Немцы столько-то десятков тысяч своего ландесвера предлагают, уже в Митаве все готово, только их сюда англичане не пускают; сами не помогают и им не дают! Эх! А в Питере-то, в Питере люди мрут как мухи – не все ли равно, кто поможет. Кажется, если черт придет, так и это хорошо.

Национальная гордость была подавлена. Они страдали. И видели ливенцев, которым повезло, которые были у немцев.

Готовы были забыть и то, за что сражались пять лет, и проклятие Бреста, и то, что немцы и сейчас – враги!

Что они поддерживали большевиков и сейчас поддерживают их!

Что, наконец, пустить немцев на фронт – это значит совершить предательство, потому что немцам не выгодно брать Петроград.

Это же их лаборатория – Петроград. Там выделываются ядовитые газы, от которых задохнутся Франция и Англия…

Пусть мучаются эти русские свиньи – фатерланд вздохнет свободно, когда во Франции будет большевизм.

А потом… когда «начнется» на Западе, можно будет освободить и Россию. Заключить с ней союз. И тогда-то Россия будет в наших руках. Вся Восточная Европа… и Сибирь – какие богатства!

Этого они не понимали.

И гордо носили ливенцы свою германскую форму, проклятое клеймо фабрикантов большевизма, и завидовал им весь фронт, босой и раздетый.

О! Немцы получили хорошие проценты за помощь Ливенскому отряду. Симпатии всего фронта были на их стороне.

Немцам нужно приобрести влияние не только у большевиков, но и у белых. По возможности помогать тем и другим. Пусть продолжается подольше гражданская война в России.

Какое им дело до того, что льется русская кровь! А если все-таки осилит и на Восточном фронте Антанта, и займут белые войска Петроград, нужно подготовить заранее почву, чтобы не упускать союза с Россией.

Но какая странная судьба!

Крайние левые – большевики – обмануты немецкими агентами злым миражем – утопией.

И крайние правые обмануты теми же немецкими агентами – тоже утопией.

Ведь они хотят восстановить в России все, как было, точно не переживаем мы уже три года страшную катастрофу, точно можно строить жизнь не из жизни самой, а из мозга – разумом. Не считаясь с действительностью.

Ливенцы в этом неповинны. Их немецкие симпатии, столь недоброкачественные, к счастью, не пошли дальше платонических воздыханий.

А дрались они как львы. И умирали честно за родину. Среди них были офицеры и солдаты, бежавшие от большевиков в Литву и в Польшу, были освобожденные поляками из тюрем Петлюры, где самостийные палачи мучили их не хуже большевиков, были воины, перенесшие немецкий плен.

И как только открылись регистрационные пункты в Варшаве, в Риге, они пошли на голос России.

Пока звучит еще этот голос, пока жива еще эта тяга – никакие страдания не убьют нас. Через заблуждения и раскаяние, через борьбу и раны – мы обретем нашу великую Родину и снова создадим железную армию – на страх врагам!

Г.Е. С-в258

В Северо-Западной армии259

В «Памятке Ливенца» я встретил напечатанный приказ командира корпуса от 5 сентября 1919 года за № 96—2, где говорится о 2-м полку. Все сказанное в равной мере относится и к Стрелковому дивизиону, вошедшему в состав 2-го полка. Дело идет о прорыве красных под деревней Шимы. Я, к сожалению, не могу указать точно числа этого прорыва, потому что я дневника не вел. А если меня спросят, почему я не вел дневника, то я могу дать самый простой ответ: во-первых, мы, солдаты дивизии светлейшего князя Ливена, как только приехали из Митавы на Северо-Западный фронт, не имели свободного времени в месяц более как дня три. А во-вторых, у нас голова была занята так же, как и сейчас, когда я пишу эти строки, только одним – как бы поскорее освободить дорогую нам нашу Родину Россию от всей засевшей там разной инородной сволочи.

Поэтому я хочу описать без всякого преувеличения тот самый прорыв, который ни один стрелок бывшего Стрелкового дивизиона дивизии светлейшего князя Ливена забыть не должен, так как мы в бою за Шимы потеряли убитым любимого нашего г-на штабс-ротмистра Ильяшевича.

В конце августа месяца 1919 года, после небольшого перехода, мы остановились в большой деревне Старополье. Простояв в ней не более суток, мы получили приказ командира дивизиона г-на полковника Козакова собраться с полной походной, в чем с нашей стороны задержки не было (и вообще никогда не бывало). Взяв с собою одни мундиры, винтовку, патронташи, по нескольку штук гранат, и – айда, хлопцы, глушить красных! Шли скоро, что называется по-ливенски. Дорога идет лесом. Шли не долго. Дорогу пересекает болото, через которое проложен мост (деревянный). От моста до деревни версты полторы – чистое поле, засеянное ячменем.

Перешли поле и дошли до самой деревни Шимы. Справа и слева от деревни озера. На короткое время располагаемся в деревне, потом занимаем наскоро вырытые окопы, причем влево от деревни Козиру выставляем полевые караулы. Нас было три эскадрона: 1-й, 2-й и 3-й. Первым эскадроном командовал полковник Синегуб260, вторым – полковник Ильяшевич, и третьим – штабс-ротмистр Ильяшевич, брат полковника. Часть 1-го эскадрона была в конном строю. Общее число нас было не более как человек 100. 2-й эскадрон занимает правый конец деревни и одновременно перерезает дорогу, ведущую от Малых Шим в Большие Шимы. 3-й эскадрон занимает позицию левее второго эскадрона, не теряя с ним связи. 1-й эскадрон садится по коням и выезжает на разведку по направлению Малые Шимы. Мы с напряженным